Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Американское разведывательное сообщество, внимательно следившие по мере возможностей за трансформациями, происходившими в советской оборонной политике, а также развитием разрабатываемых в СССР вооружений, пришло осенью 1976 г. к ряду выводов, важных для понимания возможных конкретных действий советских сил на соответствующих театрах военных действий[1949]. Так, в частности, делалось заключение о том, что «советские концепции сущности войны в Европе изменились в последнее десятилетие и Советы ныне ожидают, что конфликт между НАТО и ОВД, возможно, начнётся с использованием обеими сторонами только неядерных вооружений… Советское планирование основывается на уверенности в том, что они [СССР] могли бы быстро сдержать неядерное нападение НАТО, перейти в наступление и достигнуть быстрого успеха в прорыве обороны НАТО»[1950]. Обращение к теме гипотетического вооруженного конфликта между НАТО и ОВД без использования ядерного оружия не было случайным. В самих США к середине 70-х гг. XX в. в военно-политическом планировании начинает происходить серьезное изменение в подходах к использованию ядерного оружия. На смену предыдущей концепции массированного ядерного удара возмездия 50-х гг. и «гарантированного взаимного уничтожения» (Mutually Assured Destruction – MAD) 60-х гг. приходят концепции, во-первых, ограниченного использования ядерного оружия и, во вторых, избирательности ядерного удара, нанесение которого предусматривалось, прежде всего, по вооруженным силам противника и его ядерному потенциалу, в отличие от ранее существовавшего плана нанесения удара по широкому спектру целей[1951]. Наиболее отчётливо такой подход нашёл своё выражение в американских директивных документах в начале следующего 1977 г. уже в период президентства Дж. Картера. В феврале Совет Национальной Безопасности провёл серьезную ревизию как внешнеполитической, так и оборонной стратегии США, в результате чего появился так называемый Президентский обзорный меморандум № 10, в котором рассматривалась необходимость понижения порога взаимного сдерживания[1952].

Однако уже осенью 1976 г., ввиду начинавшихся перемен в оборонной политике и военно-стратегическом планировании, особое внимание американской стороной уделялось использованию СССР танков как ударной силы, способной взломать оборону Североатлантического союза в Европе. Как отмечали аналитики американских разведслужб, в случае, «если бы Советы когда-нибудь пришли к выводу о том, что их танки не способны прорвать оборону НАТО, тогда они оказались бы вынуждены переосмыслить свою стратегию и подумать над коренным переустройством своих сил»[1953]. Применительно к масштабу конкретных ТВД американской стороной было отмечено, что произошли изменения и в концепции планирования боевых действий, так как «операции Пакта [ОВД], включая основные наступательные, должны начинаться до того, как прибудет общее подкрепление, которое они планируют осуществлять наземными силами со стороны СССР. Вплоть до середины 60-х гг. Советы рассчитывали на такое подкрепление накануне войны. Это изменение… могло произойти, потому что Советы больше полагаются на то, что у них будет время для обеспечения подкрепления заранее, а также из-за опасности, что подобные действия могут быть контрпродуктивными»[1954]. Одновременно американские аналитики из разведывательных служб достаточно точно делали прогноз относительно того, что для СССР Центральная Европа являлась «решающим театром полномасштабного конфликта между НАТО и ОВД». Эксперты делали предположения о возможностях Варшавского блока вести ограниченные, а не общие наступательные действия на флангах – северном (так называемом скандинавском) и южном, сочетая их одновременно с операциями на основном театре – центральном. При этом главными целями фланговых операций могли выступать Северная Норвегия и Черноморские Проливы[1955]. В этой связи высказывалось закономерное в сложившейся ситуации предположение о том, что задачами на южном направлении было проведение операций против Греции и Турции с целью обезопасить для себя проливы; наступление в направлении северной Италии с тем, чтобы «обезопасить действующие на южном фланге силы пакта [ОВД] при проведении против Западной Германии операции, которая могла проводиться с территории Венгрии через Югославию и Австрию»[1956].