Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

События в Румынии начала марта 1977 г. имели весьма симптоматичный характер, демонстрируя ситуацию, сложившуюся в области обороны. 4 марта 1977 г. в стране произошло разрушительное землетрясение, и в отсутствие Н. Чаушеску, находившегося в Нигерии с официальным визитом, органы управления оказались не в состоянии обеспечить проведение необходимых мероприятий по устранению последствий катастрофы. Готовившаяся на протяжении нескольких лет система гражданской обороны оказалась малоэффективной. Для ряда представителей генералитета, видевших бездействие государственных органов власти, всё отчётливее становилась перспектива тупикового развития созданного Н. Чаушеску режима. Трагедия 4 марта стали одним из активизирующих факторов формирования в последующие несколько лет военной оппозиции[2040].

Ситуация в соседней Югославии также свидетельствовала о милитаризации государственного и партийного аппарата, что давало основание считать, что положение в стране во многом зависело от позиции военного руководства и общефедеральных вооруженных сил – Югославской народной Армии. Этот факт отмечали как в самой СФРЮ, так и за её пределами. Несмотря на почтенный возраст большинства представителей военного истеблишмента, он тем не менее всё ещё контролировал ситуацию, и представители молодого поколения могли его заменить по приблизительным подсчетам иностранных аналитиков не ранее чем через 5-10 лет. При этом внутри этого слоя не наблюдалось никаких противоречий как по вопросам внешней политики, так и по отношению к СССР[2041]. Это давало основания для того, чтобы предполагать о готовности югославках военных оказать сопротивление советским войскам и силам ОВД в случае их интервенции против СФРЮ[2042]. Двойственный характер статуса ЮНА в условиях существования ещё одного института – Территориальной Обороны влиял и на ситуацию в высшем эшелоне её руководства, способствуя развитию в нём определенного недовольства утерей прежних политических позиций. Являясь общегосударственной структурой, Югославская народная армия выступала в роли одного из связующих звеньев в федеральных структурах власти и управления и, как справедливо полагали зарубежные эксперты, военный истеблишмент в дальнейшем мог «сконцентрироваться на обеспечении внутренней безопасности»[2043]. В то же время в случае начала распада СФРЮ армия не смогла бы обеспечить её целостность по многим объективным причинам, и, более того, вмешавшись в политические процессы, она могла спровоцировать гражданскую войну[2044].

Таблица 28

Национальный состав старших офицеров и генералов ЮНА (данные на 1981 г.)[2045]

В самом руководстве СФРЮ прекрасно были осведомлены о проявлявшемся как на Западе, так и на Востоке интересе в отношении перспектив развития ситуации в Югославии в ближайшие годы. Именно поэтому роль «уполномоченного» сделать политическое по своему содержанию, но относящееся по форме к оборонной области, заявление была предоставлена начальнику Управления военной промышленности и помощнику министра обороны генерал-полковнику И. Кукочу, являвшемуся также членом высшего партийного руководства – Исполкома ЦК СКЮ. В интервью, опубликованном в марте 1977 г. популярным югославским изданием «НиН», он высказал предупреждения, явно адресованные сверхдержавам. Отвергнув факт наличия у Югославии ядерного оружия, Кукоч тем не менее огласил ряд тезисов, заставивших зарубежных экспертов отнестись к его словам более чем серьезно[2046]. Во-первых, генерал предупредил, что любая агрессия против СФРЮ будет иметь далеко идущие последствия. Во-вторых, он предупредил о том, что в складывающейся международной ситуации Белград постоянно выступает за проведение разоружения, включая и ядерное. В-третьих, Кукоч однозначно выступил против монополии ряда государств на обладание ядерным оружием и в жёсткой форме сформулировал позицию СФРЮ по данному вопросу, заявив, что решение о производстве ядерного оружия Югославией зависит исключительно от неё самой, а не от кого-либо ещё[2047]. Гипотетическое использование ядерного оружия со стороны ЮНА (что было бы логично предположить в данной связи) предусматривалось бы против стран, обладающих им. Имея в виду, что более всего Белград опасался действий Москвы и Варшавского пакта, а также, но в меньшей степени, агрессии со стороны НАТО, становился понятен и адресат сделанных генералом заявлений.