Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Во многом благодаря постоянно повторяемым настойчивым призывам советской стороны увеличить объем оборонного бюджета членов Варшавского пакта, а также, вероятно, после обсуждения с руководством советской военной разведки и выступления её главы генерала армии П. И. Ивашутина 4 декабря 1978 г. в Берлине на заседании Комитета министров обороны государств-членов ОВД, тема усиления балканско-средиземноморского сектора Юго-Западного ТВД становилась для болгарской стороны всё более актуальной. В болгарском Министерстве народной обороны считали, что «особенности географического положения Болгарии, сложность и противоречивость обстановки на Балканах, непрекращающиеся изменения в вооруженных силах, взглядах и представлениях наших вероятных противников, усложнение контрразведывательного режима в капиталистических странах и усиление дезинформации обуславливают значительное увеличение объема разведывательных задач и усложняют условия их достижения»[2233]. С учётом обязательств НРБ перед Варшавским пактом Разведывательное Управление ГШ БНА расширило свою деятельность[2234]. 30 декабря 1978 г. на заседании Политбюро ЦК БКП было принято решение об увеличении численности заграничного штата РУ ГШ БНА в западных странах, а также Югославии на 30 единиц[2235]. Одновременно с принимаемыми организационными мерами в области разведывательной деятельности Болгария продолжала укреплять военно-техническую составляющую своей оборонной политики. Особое внимание в этот период уделялось увеличению и модернизации парка боевой техники и, прежде всего, военно-воздушных сил. На протяжении 1976-1980 гг. СССР поставил в НРБ новейшие истребители МиГ-23БН для 25-го истребительно-бомбардировочного полка в Чешнегирово (центральная Болгария, ближе к южной границе страны), используемые фронтовой авиацией, а также противолодочные вертолеты Ми-4.

Усиление ОВД на Балканах рассматривалось руководством Албании исключительно негативно. Встречу глав государств-членов Договора в Москве Э. Ходжа оценивал как попытку Кремля добиться единства в рамках Варшавского пакта с целью обеспечить единый фронт против КНР. Особое внимание глава Албании уделил военно-техническому аспекту советской коалиционной политики в рамках ОВД, а именно, тому, что Москва не собиралась обеспечивать, как он считал, своих союзников новейшим оружием, а стремилась продавать им уже имеющееся старое, хранящееся на складах в СССР, с тем, чтобы таким образом оплачивать производство для себя нового[2236]. Заявления о единстве, содержавшиеся в коммюнике по итогам встречи ПКК, не воспринимались Э. Ходжей как констатация реальной ситуации, а лишь способствовало привлечению его внимания к позиции руководства Румынии, пытавшегося проводить собственную политику. Во многом из-за сохранявшего актуальность плана КНР по созданию неформального военно-политического блока Албании, Югославии и Румынии, против чего категорически выступал глава АПТ, позиция Н. Чаушеску представляла для Тираны особый интерес.

Обращаясь к факту встречи Чаушеску и Тито, состоявшейся накануне заседаний в Москве, Ходжа оценивал её как консультацию румынской и югославской сторон, во время которых глава Югославии рекомендовал президенту Румынии не «разрушать окончательно мосты с Советским Союзом», ссылаясь на судьбу руководителя компартии Чехословакии А. Дубчека в 1968 г. Анализируя ситуацию, Ходжа пришел к выводу о том, что глава СФРЮ был невысокого мнения о Чаушеску, знал цену румынской армии и был осведомлен о сложившейся в Румынии ситуации. Но он также был заинтересован в том, чтобы иметь время и предпринять меры для обороны страны на границах с Румынией на случай советской агрессии[2237]. Судя по всему, это предположение главы АПТ основывалось на информации, предоставленной румынскими дипломатами албанским коллегам в частных беседах. Таким же образом Ходжа получил сведения о том, что Чаушеску заявил на заседании ПКК ОВД об отказе Румынии увеличить военные расходы из-за экономической ситуации в стране, а также о несогласии, высказанном румынской стороной совместно с венгерской и польской принимать в состав ОВД Вьетнам и Кубу из-за нежелания распространять действие Варшавского пакта за пределы Европы[2238].