Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

Для Албании «югославское» направление её внешней и оборонной политики занимало ведущее место. Оно всё более отчётливо приобретало этническую окраску. В отношении СФРЮ Э. Ходжа продолжал избранный им курс, направленный на поддержку албанцев, проживавших в Югославии. В июне 1979 г. он фактически составил план работы аппарата ЦК АПТ (координирующую роль в этом, вероятнее всего, должен был играть Сектор внешнеполитической пропаганды) в отношении албанцев-косоваров, включая проведение скрытой агитации в пользу НСРА и АПТ в регионах компактного проживания албанского населения не только в Косово, но и в Македонии, а также в Черногории[2323]. Состоявшиеся во второй половине марта 1979 г. визиты премьер-министра Греции К. Караманлиса в Белград и Бухарест оценивались главой АПТ традиционно скептически, в чём чувствовалось его «задетое» самолюбие политического деятеля, претендовавшего на особую роль не только в региональной, но и в европейской (а при определенных условиях – даже шире) политике. Обостренное восприятие этно-территориальных аспектов внутрибалканских отношений давало основание Ходже считать, что все три руководителя – К. Караманлис, И. Броз Тито и Н. Чаушеску – находились в достаточно конфронтационных отношениях. Так, в частности, он отмечал, что между Белградом и Афинами существовал конфликт по вопросу о Македонии. Заявление греческой стороны об отказе от претензий на Северный Эпир (что было подтверждено на официальном уровне Афинами) также воспринималось главой НСРА с недоверием и, более того, с подозрением. Он считал, что Греция никогда не откажется от этих претензий, хотя и был вынужден признать, что отношения Тираны с Афинами улучшились[2324]. Зарубежные эксперты отмечали, в свою очередь, что экономические и культурные отношения между Албанией и Югославией также улучшились, несмотря на полемику между Белградом и Тираной[2325]. В определенной степени это было следствием реализации избранного главой АПТ курса, направленного на улучшение отношений с соседней страной в интересах экономического развития Албании и возможностей влияния на албанцев в СФРЮ через культурный и научный обмен между двумя государствами. Оценка Ходжей позиции румынского руководства и, в частности, лично главы СРР и РКП Н. Чаушеску, продолжала оставаться негативной. Это особенно проявилось после прошедшего 19-24 ноября 1979 г. XII съезда Румынской компартии, на котором выступил с критикой Чаушеску один из старейших членов партии К. Пырвулеску, обвинивший главу Румынии в создании культа собственной личности. Э. Ходжа также полагал, что съезд свидетельствовал о сближении позиций Бухареста и Москвы[2326]. Глава АПТ, оценивая ситуацию в соседней Югославии, делал заключение о том, что экономическое положение в ней настолько серьезно, что можно говорить о полномасштабном кризисе, способном, учитывая неравномерность экономического развития республик[2327], иметь катастрофические последствия в области экономики, политики и идеологии и для судьбы страны в целом[2328].

Демонстрируя готовность к усилению сотрудничества с Москвой, Бухарест активизировал «молдавское направление» в своей внешней политике, чтобы развеять существовавшие у советской стороны возражения против озвучивавшихся в Румынии интерпретаций истории и современных реалий Бессарабии. В июне 1979 г. Молдавскую ССР посетила партийно-государственная делегация, а в сентябре того же года состоялся ответный визит партийного руководства советской Молдавии[2329]. В то же время Н. Чаушеску не собирался отказываться от базовых тезисов проводимой им внешней и оборонной политики. 22 августа 1979 г., т. е. накануне 35-летней годовщины освобождения, он выступил с двухчасовой речью, привлекшей внимание иностранных обозревателей[2330], так как ранее такие выступления доверялись другим представителям высшей партийной номенклатуры из числа членов Исполкома РКП. Он жёстко критиковал (без упоминания адресатов) социалистические страны, которые не оказывали необходимой экономической и финансовой помощи менее развитым в промышленном отношении союзникам из числа социалистических государств. Глава РКП также в более жёсткой, чем ранее, форме сделал заявление об исключительной роли румынской компартии в свержении режима Антонеску 23 августа 1944 г. и выходе страны из союза со странами Оси и тем самым фактически минимизировал роль Советской Армии в этом процессе, а также действия короля Михая. Само проведение парада 23 августа 1979 г. также претерпело определенные изменения. В отличие от парадов, проходивших в минувшие годы, при доминировавшем участии гражданских демонстрантов (в большинстве своём военнослужащих в гражданской одежде вместе с их семьями)[2331] и формирований военизированных ведомств, на этот раз в нём участвовал довольно большой воинский контингент, была организована демонстрация военной техники, главное место среди которой занимали новые румынские танки TR-580 и боевые самолёты IAR-93.