Баллада о Чертике

Как это часто бывает, когда дело касается чудесных историй, возникли разные версии событий, разыгравшихся возле ворот.

По одной версии, сковорода, услыхав бегущих ребят, внезапно озарилась золотистым светом и сама принялась лупить по головам братьев и их двоюродного брата. Звон стоял такой, что его услышал даже Директор и в недоумении выглянул из дверей, что в конце концов явились строгие, но справедливые милиционеры…

Существует, однако, и другая версия.

Якобы Витек добежал первым и сзади набросился на Полуполусреднего. За ним подоспели остальные. По земле покатился клубок. Средний, Полусредний и Полуполусредний попытались научить мелкоту уму-разуму, но малыши так разъярились, что никакой науки не воспринимали.

Верно ли, что Лешек схватил подвернувшуюся под руку доску и саданул ею Среднего, а Витек впился зубами в лягнувшую его ногу?

Какую-то роль сыграли обыкновенные камни. Не все теперь можно установить. После того, что случилось у ворот, братья перестали появляться на территории Детского Дома. Товарищам своим об этой битве ее участники рассказывали всякий раз по-разному. А взрослым рассказывать у них никакого желания не было.

Мальчики выныривали из темноты один за другим. Фигуры их росли в перспективе аллейки. Возвращались окровавленные, но торжествующие.

Пампушницу повстречали на полпути к дому.

— Досталось нам, — сказал Зютек и выплюнул зуб.

Они были уже возле сторожихиной комнатушки. Пампушница посмотрела на них и нет чтобы обрадоваться, что отобрали сковороду, — расплакалась. Ясное дело — женщина, хоть и волшебница.

Привела ребят в свою комнатку. Суетится, ставит чайник. Благодарит. Наконец села. Положила Витеку холодную примочку на нос, чтобы остановить кровь. Витек как бы даже к ней притулился. Мальчикам немного неловко.

А она вдруг… начинает их жалеть:

— Бедняжечки вы мои…

Ребята попивают чай. Вспоминают, как было. Кто кому врезал.

Теперь они, пожалуй, побольше, чем тогда, когда у костра появилась Пампушница. Очень быстро растут такие мальчишки.

Витеку тепло и хорошо, хотя он чувствует, что нос у него распухает, а лоб щиплет от йода. Ему именно так, как должно быть в сказке.

Остальным тоже тепло, но это они разгорячились в драке. Даже… слишком тепло.

— За меня заступилися… — умиляется расчувствовавшаяся сторожиха, — ох вы, бедненькие…

Решительно чересчур жарко. Зютеку и Лешеку боязно, как бы Пампушнице это не повредило. Даже Кругляшка и тот забеспокоился. Один только Витек (всегда он так, не дорос еще) не понимает. Сидит с нею рядом, позволяет гладить себя по голове.

Ребята считают, что это он зря.

А Пампушница все сильней размякает.

— Пошли лучше, — шепчет Ежик.

Отодвигаются. Оттащили Витека, а Пампушница вздыхает, всхлипывает и, кажется… начинает таять.

— Витусь… Кругляшечка…

Наконец ушли.

Нет, все-таки чересчур много было этого тепла! Больше ребята к Пампушнице не ходили. Да хоть бы и пошли — она ж почти совсем растаяла.

Ведь взялась-то она из остатков топленого сала.

И была всего только новогодняя…

Перевод К. Старосельской.

Дом Пиреков

(не Ашеров, и речь, пожалуй, об Африке)

Слыханное ли дело — обычный старый дом и вдруг живой? Живой большой серый зверище?..

Все началось с Генерального ремонта.

Важный и самовластный, ремонт завладел домом: меняли водопроводные трубы, подводили газ. В своем царстве — на лестницах, среди строительного мусора, вынесенной из квартир мебели — он не терпел неповиновения.

Между зверями дом, верно, сошел бы за очень большого зверя, среди других домов он вовсе не выделялся своим трехэтажным ростом, потому, видно, ремонт потерял всякое уважение к нему и удалился. Старые трубы не ужились с новыми. Младший Пируня боялся, когда в доме хрипело и рычало неизвестно где.

Во время ремонта появился некий человек: то ли генерал Генерального ремонта, то ли какой-то африканский колдун с черным от загара лицом. Закуривая сигарету, человек чертил в воздухе таинственные пламенные круги…

Больше всего он интересовался квартирой Пиреков и ее обитателями.

Нынешние летние каникулы Пируня проводил, как и прочие дошколята, другими словами — просто бездельничал.

Пани Пирек — медицинская сестра: дежурила в больнице, ходила по домам делать уколы. В больнице у нее работал один особенный доктор. Пирек-старший знал его и любил. Доктора послали в Африку, и он обещал прислать Пиреку открытку.

Сам Пирек во время каникул пребывал в пограничной зоне между четвертым и пятым классом — из-за переэкзаменовки по природоведению. Пирек не был послушным и воспитанным мальчиком. Увы, он частенько бранился так называемыми нехорошими словами, особенно когда его допекал Пируня. Правду говоря, Пирек вовсе не обожал брата, глупого Пируню, хотя мать постоянно твердила, что малыша надо любить и возиться с ним все свободное время.

Случалось, Пирек давал Пируне хорошего тумака — братец порой чересчур донимал Пирека. И частенько пугал малыша то колдуном, то ремонтом.

Но ему и в голову не приходило…

Да расскажи кто-нибудь, Пирек ни в жизнь не поверил бы, что такое может случиться с обыкновенным домом.