Баллада о Сандре Эс

Ты вынес меня на руках из машины, поднялся к двери моей квартиры. Мне хотелось только умереть, исчезнуть, чтобы больше никогда не видеть своего лица в зеркале.

Ты искал ключ в моих карманах, но не находил. Ты выругался: неужели придется ехать обратно и искать ключ в снегу у того ужасного дерева? Ведь где-то он лежит, этот ключ? Потом ты посадил меня спиной к стенке. Я слышала, как ты спускаешься по лестнице. Марек, не покидай меня! И ты, конечно, не покинул меня — мой Марек, единственный, кто у меня остался.

Через пару минут ты открыл дверь квартиры, поднявшись по строительным лесам к моему окну и пробравшись внутрь. Я не знала, что ты собираешься делать со мной.

Как только я оказалась в тепле своей квартиры, меня прорвало. Меня тошнило и трясло от плача. Одежда была измазана соплями и еще чем-то липким. Ты побледнел и выругался, открыл дверь в ванную, но там не было ванны. Тебе пришлось раздеть меня и усадить на пол душевой. Сняв брюки и свитер, ты уселся позади меня и стал мыть спину, ноги — всё. Потом я прислонилась к стене и закрыла глаза. Меня все еще тошнило и в любой момент могло вырвать. Мне хотелось просидеть в душевой, под струями теплой воды, до конца своих дней. Я чувствовала, что стоит мне выйти из душа, как остатки грязи засохнут на теле мерзкой коркой. А внутри меня, где-то в глубине, дрожал от страха маленький живой комок.

Ты вытащил меня из душевой, хотя я не хотела вылезать, вытер насухо и уложил в постель. Мне было холодно, и ты укрыл меня всеми одеялами и пледами, которые нашлись в квартире. Ты согрел чаю, но меня так трясло, что я не могла сделать и глотка, не расплескав чай. От горячего напитка стало еще больнее. Наконец ты сел рядом со мной. Я видела твою усталость, твое отчаяние. Видела, как ты осунулся за эти пару часов.

— Я не могу вернуться к ним, — пробормотал ты.

— Останься здесь, пожалуйста, останься…

Ты спросил, хочу ли я обратиться в полицию. Но у меня не было сил, да и что это могло изменить.

Кажется, потом я уснула.

За окном мелькали тени.

Я повернулась лицом к стене, как Юдит, когда она хотела, чтобы ее оставили в покое. Марек сидел рядом с кроватью. Он охранял меня. Ничего дурного не случится, пока он здесь. Марек, ты спас меня, ты вынес меня на руках из ада. Ты положил меня на постель из пепла. За окном еще бушует пожар, но в нашей пещерке прохладно и тихо. Этот пожар нас одолеет. Наша пещерка не защитит.

62. До крови

— Девочка моя, — Юдит тревожно смотрела на меня. — Что случилось?

— Ничего, — ответила я, но голос дрогнул. Все было слишком мерзко.

Юдит положила руку мне на лоб, и слезы потекли сами собой. Ее слезы, не мои. Я не могла плакать. Внутри все было мертво и холодно. Дрожащий комок внутри никогда не станет ребенком. То, что произошло там, у дерева, уничтожит его, превратит в чудовище. Раз за разом мне мерещилось, что из меня вылезает нечто и бросается душить склизкими щупальцами.

Вот и теперь я с трудом очнулась от кошмара и посмотрела на Юдит, которая утешала, как могла. Я сидела в изножье кровати, укутавшись ее пледом, а Юдит смотрела на меня и видела, что произошло ужасное. Вокруг рта, вокруг глаз легли тени, которых раньше не было.

Я обняла Юдит и положила голову ей на колени, но рассказать ничего не могла. Мне хотелось, чтобы ужасные воспоминания стерлись, я хотела забыть красные рожи, разинутые слюнявые пасти.

— Некоторые люди… они не люди. Есть трое мужчин, которых я могла бы убить, — голос сорвался, и я умолкла.

Юдит ничего не говорила. А я, наверное, опять уснула. Похоже, это мне и было нужно — сон, сон и еще раз сон. Уснуть и проснуться в другой реальности.

Мне не хотелось возвращаться домой.

Мне даже к Мареку не хотелось. Мне было страшно.

Как он будет смотреть на меня?

Из-за меня его друзья превратились в чудовищ — вот что я прочту в его взгляде. Мне хотелось только одного: чтобы время шло и чтобы в один прекрасный день я проснулась и обнаружила, что все снова хорошо.

Каждый день я мылась, я терла и скоблила кожу. Запершись в душевой на работе, я терла и терла кожу. До крови.

63. Темная ночь

Меня разбудил пронзительный звонок. Пошатываясь спросонья, я отвела Вернера в туалет, а потом решила на всякий случай обойти все комнаты. Меня немного мучила совесть: вдруг кто-нибудь умирает, пока я занята своими проблемами. Во время обхода, глядя на спокойные лица спящих стариков, я поняла, что мне надо сделать: поскорее поехать в больницу.

Юдит не спала, а лежала и смотрела в потолок. Я не сразу заметила слезы у нее на щеках.

— Что такое? — испугалась я. — У вас что-нибудь болит?

Юдит вздохнула, прижав руку к сердцу:

— Ничего, просто время так быстро бежит. Жизнь моя почти закончилась. Я думала, что мы хотя бы немного побудем вместе, Бенгт и я. Пока один из нас не умрет. А так… не хочется умирать, не дочитав роман до конца.

Я вспомнила о своем обещании.

— Я знаю, где он живет, завтра позвоню.

Юдит кивнула:

— Только пусть решает сам. Не надо его заставлять.

— Никто никого не собирается заставлять.