Баллада о тамплиерах

Всё свободное время друзья, Дамиен и Вейлор, дурачились, вспоминали детство и подшучивали друг над другом. Ехавшие в телеге старик и мальчик всю дорогу перешёптывались. Августин, словно школяр, пересказывал заученное, а наставник, кутаясь в тёплую накидку, утвердительно кивал головой, изредка поправляя его. Со стороны это была вполне привычная картина: рыцари Ордена Храма сопровождают важную персону с внуком.

На ночлег остановились у реки в лесу. Тамплиеры знали своё дело: привязали коней, развели огонь, принесли воды, приготовили еду на костре и выставили охрану. Карл и Рене первыми ушли в дозор. Старик, намаявшись за день, спал в палатке.

Юноши остались наедине с ветераном: им не терпелось из первых уст услышать истории о великих сражениях. Однако нужно было очень постараться, чтобы убедить немногословного богемца поведать о подвигах. И парни решили подначить простодушного чеха. Здоровяк в это время поджаривал что-то на углях для мальчика. Сучья в костре тихо потрескивали. Пошептавшись, Дамиен и Вейлор решились на уловку. Они затеяли спор о легендарной осаде Акры. Дамиен, как бы невзначай, небрежно заметил:

– Там сарацин-то было всего тысяч десять!

– С десятью тысячами я управился бы и один, верхом на корове! – высмеивал его Вейлор.

От этих слов Милош с силой воткнул нож в бревно, на котором сидел, но смолчал. Дамиен, подмигнув другу, важно продолжил:

– Что ты говоришь? Мне рассказывал торговец с ярмарки, что он еле ноги унёс на последней галере, уплывающей с больными и немощными на Кипр. В войске султана было не менее сорока тысяч.

Богемец вспылил:

– Твой торговец либо слепой, либо бессовестный обманщик! Я видел всё собственными глазами!

Милош помолчал, вспоминая то, чему он был свидетелем шестнадцать лет назад, и начал свой рассказ. Говорил он прерывисто и очень эмоционально. Иногда переходил на родной язык, но никто не перебивал его. Наоборот, от этого повествование становилось ярче, незнакомые слова звучали, как магические заклинания.

Словно наяву перед юными слушателями предстал осаждённый город и его героические защитники. Враги наступали со всех сторон, били в барабаны, искали бреши в стенах, пускали стрелы. Из пустынь Востока собралось бесчисленное множество жаждущих христианской крови. Земля дрожала под их поступью, звуки труб разрывали тишину. Обнажённые клинки блестели на солнце. Вздымаясь, острые пики напоминали внезапно проросший из земли железный лес, тянувшийся так далеко, докуда доставал глаз. Казалась, сама преисподняя породила воинов этого войска, что рычали и били оружием о щиты, пытаясь устрашить и не оставить защитникам никакой надежды на спасение.

– Мы приготовились похоронить себя в развалинах последней твердыни христианской веры. Никого не осталось в обреченном городе, кроме тех, кто готов был сражаться до конца, защищая его от иноверцев. Крестоносцы не в силах были нарушить свой обет, свой священный долг оберегать Святую Землю. Лучшие и храбрейшие рыцари, как огромный щит, встали на стены Акры в свое последнее сражение. Доблестный воин, Великий Магистр Ордена Гийом де Боже, командовал нами.

Забыв про сон, Августин с открытым ртом слушал Милоша. Жар от углей устремлялся в небо, поднимая за собой яркие искорки. Сидящие у костра люди наблюдали через тёплый воздух, как изменяются и без того причудливые ночные тени. Казалось, что вокруг проносятся всадники на огромных конях, развеваются флаги, кипит сражение. Слушатели, увлечённые рассказом, перенеслись в другой мир, где были чудовища и герои, с ними сражающиеся.

А рыцарь взволнованно продолжал:

– Я был тогда молод, чуть старше вас. Два века мечи воинов Христа оберегали здешние земли, а теперь каждый камень был в крови заступников христианских святынь. Никакие боевые стычки гарнизона, где бился и я, не сравнятся с тем сражением… Больше месяца нам не давали продыху. Они забрасывали нас огнём и огромными валунами. Каждый, кто стоял на стенах крепости, стоил сотни. Но враг был силен. Сломав стену, он прорвался внутрь. Герои не дрогнули, люди стали биться ещё ожесточённее и продолжали сражаться до конца. Несмотря даже на помощь наших кораблей с моря, немногие тогда смогли уцелеть…. Это был удар не только по всему рыцарству. С обеих сторон было убито великое множество. После таких потерь Орден так и не оправился. Лучшие остались там, верные своей клятве.

Вспоминая, богемец преображался: ему снова было тридцать лет, как тогда. То, о чем он говорил, вспыхивало и расцветало красками в его памяти, живые картины вставали перед глазами. Вспомнилось всё, словно это было вчера. Вернулись забытые ощущения: жар раскалённых солнцем воздуха и камней, вкус запёкшейся на губах крови, гул в ушах от нескончаемого грохота, тяжесть металла в руке.