Баллада о змеях и певчих птицах

– Ну что ты! Я чувствовала, что ты обо мне заботишься. Вода, еда, а главное – Бобин, хотя тебе пришлось, конечно, ужасно тяжело. Как и мне… – Она призналась в трех убийствах. Сначала Воуви, случайная жертва. Люси Грей подбросила бутылку с парой глотков воды и щепоткой порошка в тоннель, словно ее обронили, и Воуви не повезло. – Я хотела убрать Коралл. – Люси Грей заявила, что Риппер, в чью лужу она насыпала яд, заразился бешенством от Джессапа, когда тот плюнул ему в лицо в зоопарке. – Так что это убийство из милосердия. Я спасла его от страшных страданий. А в случае с Тричем это самозащита… До сих пор не понимаю, почему змеи меня так полюбили. Вряд ли дело в пении. Вообще-то рептилии почти ничего не слышат.

И Кориолан рассказал ей про лабораторию, про Клеменсию и про то, как доктор Галл решила выпустить змей на арену, и он бросил свой, точнее, отцовский носовой платок с его инициалами в террариум со змеями, чтобы они привыкли к ее запаху.

– Увы, его нашли, и на нем обнаружили наши с тобой ДНК.

– Так вот почему ты здесь? Не из-за крысиного яда в пудренице?

– Да, – подтвердил Кориолан. – Ты отлично меня прикрыла.

– Я очень старалась! – Люси Грей задумалась. – Знаешь, я все поняла. Я спасла тебя от огня, ты спас меня от змей. Теперь мы несем ответственность за жизни друг друга!

– Правда?

– Конечно! Ты – мой, а я – твоя. Так предначертано звездами.

– Ну, тогда от этого никуда не деться. – Кориолан склонился и поцеловал ее, раскрасневшись от счастья. Он не верил в астрологию, зато верила она, и это служило достаточной гарантией ее преданности. В своей преданности он ничуть не сомневался. Если ему не понравилась ни одна девушка в Капитолии, то вряд ли у него возникнет соблазн в Дистрикте-12.

Вдруг он почувствовал странное прикосновение к шее. Обернувшись, Кориолан обнаружил Шеймус, пробующую его воротник.

– Привет! Могу ли я вам помочь, мэм?

Люси Грей рассмеялась.

– Еще как, если есть желание. Ее нужно подоить.

– Подоить… Хм. Даже не знаю, с чего начать, – признался он.

– С ведра. За ним придется сходить домой. – Она брызнула водой в сторону Шеймус, и та выпустила воротник. Разорвав пакет, Люси Грей вынула два последних кубика льда, один положила в рот Кориолану, другой себе. – Все-таки лед в жару – это здорово! Роскошь летом, проклятие зимой.

– А если просто не обращать на него внимания? – спросил Кориолан.

– Только не в нашем дистрикте. В январе трубы замерзли, и нам пришлось топить ледяные глыбы на плите. Представляешь, сколько воды нужно шестерым людям и козе? Непростая работа. Вскоре пошел снег, и стало полегче – он тает гораздо быстрее. – Люси Грей взяла веревку и подняла гитару.

– Давай понесу, – предложил Кориолан.

Люси Грей с легкостью протянула ему инструмент.

– Не настолько хороша, как та, которую нам одолжил Плюриб, однако мне хватает. Разве что со струнами беда – наши кончаются, а самодельные не подходят. Как думаешь, если я напишу ему и попрошу прислать новых, он поможет? Наверняка у него есть старые запасы. Я могу заплатить. У меня еще осталась большая часть денег, выданных директором Хайботтомом.

Кориолан остановился как вкопанный.

– Директор Хайботтом дал тебе денег?!

– Да, причем тайком. Извинился, что мне пришлось столько пережить, и сунул пачку в карман. Очень кстати! Пока шли Игры, наш ансамбль не выступал – ребята слишком переживали, что могут меня потерять. В любом случае за струны я заплачу, если Плюриб согласится помочь.

Кориолан обещал узнать в следующем письме. Новость о скрытной щедрости директора Хайботтома звучала дико. Почему этот злодей помог его девушке? Уважение? Жалость? Чувство вины? Прихоть отравленного морфлингом разума? Он думал об этом всю дорогу, пока Люси Грей не привязала Шеймус к столбу у крыльца.

– Пойдем знакомиться с моей семьей! – Люси Грей взяла его за руку и повела к двери. – Как поживает Тигрис? Мне бы очень хотелось поблагодарить ее за мыло и платье. Напишу ей письмо и какую-нибудь песенку сочиню, если получится.

– Тигрис будет рада, – заметил Кориолан. – Дела у нее идут неважно.

– Наверняка она по тебе очень скучает. Или ты про другое? – спросила Люси Грей.

Ответить Кориолан не успел. Они вошли в единственную комнату. Наверху находилась большая кровать-чердак. У дальней стены располагались угольная печь, раковина, полка с посудой и древний холодильник. Вдоль правой стены тянулась вешалка со сценическими костюмами, вдоль левой – музыкальные инструменты. На деревянном ящике примостился старенький телевизор с огромной антенной, чьи «рога» были обернуты алюминиевой фольгой. Скромную меблировку завершали обеденный стол и несколько стульев.

Тэм Янтарь сидел на стуле с мандолиной на коленях, но не играл. Кларк Кармин свесил голову с кровати и с несчастным видом смотрел на Барб Лазурь и Мод Беж, которая буквально кипела негодованием. При виде вошедших она бросилась к Люси Грей и потащила ее к окну, выходившему на задний двор.

– Люси Грей, он опять не дает нам покоя!

– Вы впускали его в дом? – спросила Люси Грей, мигом сообразив, о ком речь.