Баллада о Звездной Республике

Корниенко обнял Женьку за плечи, но ничего не сказал.

«Филин» стартовал, как только закончили погрузку, перегрузка снова вдавила Женьку в кресло.

На месте сожженного поселка кое-что переменилось – переживших атаку отправили на «Алконост», их место заняла другая смена. Огонь потушили. Тела убрали. Тяжело раненых перенесли к тому месту, где роботы уже собирали медицинский модуль.

Женька отыскала Ингусю чуть в стороне. Подруга полусидела-полулежала, прислонившись к контейнерам, была жива и даже выглядела получше, хотя одежда коробилась от засохшей крови.

– Держись, Алакаев тебя вылечит.

– Да тут и лечить особе нечего, – пробормотала Ингуся. – Я просто испугалась, самой теперь стыдно.

– Ты чего? Почему тебе стыдно?

– Не было у меня раны, так – ушиб испуг.

– А кровь откуда?

– Испачкалась, когда другим помогала.

– Ну-ка, покажи живот!

Подруга вяло попыталась воспротивиться, но Женька решительно расстегнула заскорузлую куртку и задрала заскорузлую форменную футболку.

На идеально плоском животе Ингуси никакой раны не оказалось – лишь неправильной формы розовый шрам.

– Ничего не понимаю.

– Да и не надо понимать. Спасибо тебе за заботу. Я в порядке.

– А шрам тогда почему?

– Ни почему. Он уже старый.

Ингуся плавным движением встала на ноги.

– Пить хочется, – сказала она. – И тушенки с хлебом. И сладкого я бы тоже поела.

Женька оцепенела. Перевязочный пакет едва выпал из руки на песок.

– Так не бывает, – сказала она, проглотив комок в горле. – Я – медик. Я видела твою рану. У тебя была травма органов брюшной полости.

– У тебя была галлюцинация, вот и все.

Ингуся словно бы разозлилась. Она, не оборачиваясь, уходила к «Филинам», а Женька вернулась к Алакаеву – помогать ему в операционной.

* * *

Старшие офицеры корабля собрались в конференц-отсеке «Алконоста» вечером следующего дня по корабельному времени.

Первым слово взял Валеев.

– Товарищи офицеры, ситуация сложная. Наш командир, капитан Сибирцев до сих пор не найден. Судя по записям сканеров «Алконоста», его «Кречет» подбили в атмосфере одним из первых. Машина упала в море, вернее, аварийно приводнилась, а потом исчезла, скорее всего затонула. Надежда еще есть, но небольшая, поиски пока продолжаются. Что касается других потерь… Кроме машины Сибирцева сбито еще пять «Кречетов». К сожалению, их пилоты погибли. Из обломков можно собрать одну машину, еще штуки три или четыре соберем из запчастей, но людей заменить некем. Летать на «Кречете» могут многие, например, пилоты «Филинов» или даже мы с вами, но летать на «Кречете» как на истребителе, может не каждый. Нужны молодые, с хорошей реакцией и небольшим весом. Я пригласил сюда командира первого звена, Артура Ярового, он доложит о ситуации подробно.

Феникс все еще носил на шее фиксатор. После ночного боя он словно бы стал старше – запали щеки, заострились скулы, морщинки появились в углах глаз.

– Товарищи старшие офицеры, мы потеряли пятерых ребят, моего заместителя Карата – тоже. Я готов сам обучить новых пилотов, но подходит не каждый. Мне предлагали десантников-пехотинцев, но они слишком прокачанные и моторика не та. Есть еще один вариант, только товарищ Ленц против…

– Я – точно против, – буркнул Ленц и снова уткнулся в голографический экран планшета.

– Изложите нам ваше предложение, товарищ лейтенант, – сказал Валеев, мельком взглянув на Ленца.

– Предложение простое – нужно набрать и переучить девчонок из других подразделений. Тех, которые захотят.

– Вот потому я и против, – рыкнул Ленц, окончательно оторвавшись от планшета. – Про меня много чего болтают несознательные члены экипажа, например, будто я нарушаю чьи-то права или вовсе – девушек не уважаю. А я просто не хочу хоронить их в мешках. Ну, то есть, конечно, я никого не хочу хоронить, а девушек – в особенности.

– Товарищ старший лейтенант! Если мы не наберем пилотов, и атака повторится, хоронить придется всю эскадрилью.

– Лейтенант, отставить панику!

– Это не паника, это правда.

– Придержи язык, сопляк.

– Оставить спор, товарищи офицеры! – вмешался Валеев.

– Но…

– Я приказал – оставить! – рявкнул Валеев так, что завибрировало тонкое стекло светильников.

Все замолчали. С начала путешествия «Алконоста» старпом еще ни разу не срывался на крик.

– Я понимаю, что миссия под угрозой, нервное напряжение велико, но держать себя в руках – это не заслуга, это обязанность, – продолжил он уже обычным голосом. – Предложение младшего лейтенанта я обдумаю.

– Да уж понятно, к чему все идет… но Ингу Оболенскую не отдам, – тут же пробормотал Петровский. – Хорошо или плохо или совсем плохо, но пилотировать может любой, а у меня без нее исследования застопорятся.

– У нас десять гражданский сидят в изоляции, – подал голос Вечеров. – Там двое молодых ребят и одна девушка – нужной кондиции. Ничем не заняты, дуреют от скуки.

– Они не офицеры, – отрезал Ленц.

– Если согласятся, присвоим из звание рекрутов, и если получится обучить – станут рядовыми Космофлота, ну а дальше видно будет.

– Сажать на истребители рядовых – это что-то с чем-то. Расколотят нам оставшиеся машины. До такой идеи еще никто не доходил.