Баллады снова солгут

От мысли, что это может быть ещё один склеп, меня продёрнуло холодком. Но, с другой стороны, именно поэтому у него должен быть иной выход. Вообще, каким бы целям не служило это место в древности, едва ли строители проникали в него через это подобие заднего прохода — значит, мои соображения верны хотя бы отчасти.

Осталось придумать, как спуститься вниз, и для этого непременно должен существовать способ. Кто-то раскопал это место и пробил дыру в стене из зелёного камня с ветвистыми фиолетовыми прожилками. Странно было бы предполагать, что искатели потратили столько времени, чтобы развернуться и уйти, оказавшись на том месте, где я теперь стою.

Хотя у них наверняка было что-то, кроме ножа и топора. Например, верёвка.

Площадка тянулась вдоль стены, как небольшой балкон. Я осторожно двинулась вперёд: судя по отдалённости костров, мой третий за сегодня полёт будет долгим и окончится куда хуже первых двух. Архитектурный изыск тянулся долго, и спустя какое-то время мне пришлось воскресить свой «фонарик»: потолок делался ниже, а свет — тусклей. Так я дошла до самого угла подземной залы, откуда виднелись очертания статуи в три или даже четыре человеческих роста вышиной, подпиравшей площадку снизу. Приблизившись к статуе и рассмотрев её получше, я вздрогнула.

Мрак меня забери, эти эльфские стражи действительно выглядят точь-в-точь, как Басх. Сходство было таким сильным, что мне стало нехорошо. Может, он и в самом деле избран судьбой для того, чтобы разгадать тайны затерянного Царства, и мы путешествуем в компании ожившей баллады?

Впрочем, самое прекрасное в этом страже было не сходство с учёным, а то, что он доставал макушкой шлема как раз до моей площадки. Во всяком случае, спрыгнуть ему на голову можно было почти без риска, а по гладкому копью в руке гигантского эльфа как раз можно будет съехать вниз.

Погасив огонь, я задалась вопросом, откуда же в этой зале освещение. Костры не могли рождать такой мягкий, будто рассеянный в воздухе свет; а снаружи сейчас ночь и метель. Впрочем, разобраться в этом сейчас не представлялось возможным, так что я принялась карабкаться вниз по статуе, мысленно извиняясь перед тысячелетним стражем за мои подошвы на его носу.

Внизу сгущался мрак, и передвигаться без магического света было бы трудно, не имей я под ногами совершенно ровного каменного пола, а впереди — маяка в виде костров. Иногда они скрывались за колоннами, которые у основания были толще, чем под потолком. Больше всего меня поражала их гладкость — мне и раньше случалось видеть эльфийские сооружения, но способность их создателей договариваться с беспощадным временем по-прежнему оставалась для меня загадкой.

Гоблинский рог оглашал залу своим хриплым визгом всё чаще и чаще, и мне казалось, что колонны каждый раз морщатся. Вблизи к рогу добавились глуховатые перезвоны и гортанное пение. Воздух около стойбища, и без того спёртый, был отравлен запахами нехитрого быта его обитателей. Я двигалась всё осторожней, пока не вышла к середине залы. Здесь колонны расступались; я заметила широкую полосу из светлого камня под ногами. Насколько я могла рассмотреть, свободное пространство имело форму правильного круга.

В самом центре виднелось что-то вроде разбитого пьедестала. Один из гоблинских костров пылал прямо у его подножия, а остальные пять или шесть костров поменьше были беспорядочно разбросаны по стойбищу. Красноватые языки пламени выхватывали из сумрака сгорбленную и костлявую фигуру гоблина, неподвижно стоявшего на вершине пьедестала. Чёрные силуэты его товарищей ритмично двигались вокруг, извиваясь и едва не переламываясь.

Как я и предполагала, в стойбище шёл какой-то ритуал, и это было прекрасно. Если у них есть дрова, чтобы жечь столько костров, выход просто обязан находиться где-то неподалёку. Кроме того, по своему немалому опыту охоты на них я знала, что после таких праздников все участники ритуала — охотники и воины семейства — будут валяться с закатившимися глазами до самого утра. Впрочем, перед тем они впадут в бешенство и разорвут каждого, чей запах им не понравится, так что лучше им не попадаться.

Гоблин-шаман, возглавлявший ритуал, снова затрубил в рог, и танцоры болезненно выгнулись. Они сделали это одновременно, и у меня возникло отчётливое подозрение, что они не управляют собственными телами. Это было странно, ведь у гоблинов никогда не водилось настоящей магии… Уж мы бы знали. И беса с два они бы дали нам себя ловить, если бы умели защищаться при помощи колдовства.

Подобравшись чуть ближе, я различила у ног шамана два грубых сосуда из глины. Во мне проснулось любопытство. Я находилась на вполне безопасном расстоянии, и мне ещё никогда не приходилось видеть подобных ритуалов. Если я успею уйти до того, как они взбесятся, мне ничего не грозит — тем более, что сперва они отлупят друг друга, так уж у них заведено.