Баллады снова солгут

— Нет, что ты, девочка. Со мной живёт Яков. Мой осел, и заодно — мои глаза и уши там, куда мне может потребоваться попасть… — во взгляде Ганглери промелькнула хитринка. Мы с Басхом переглянулись, явно испытав одно и то же странное чувство. — Но сейчас его здесь нет. Он много путешествует по горам.

Любопытная выходила картина. Было очевидно, что мы находимся в жилище сильного мага, который давно осведомлён о нашем присутствии. Зачем он здесь? Ответ напрашивается.

Он хранит Мастерскую. Он следил за нами, чтобы понять, что мы за люди и как нас встречать.

Несмотря на тепло от очага, меж моих лопаток закололи морозные иголочки. Если бы маг, способный справиться с древними эльфийскими заклятиями, захотел отвадить нас от этого места, ему бы даже от помешивания тюри отвлекаться не пришлось.

Не знаю, уразумел ли это Басх, но меня пробрало до самых костей. И Ганглери, судя по его смеющимся глазам, это прекрасно понимал. Он вообще посматривал на меня с любопытством, словно я была какой-то редкой разновидностью ягоды паней.

«Что, давно женщин не видел, старый козёл?», — вдруг подумала я в приступе беспричинной злости.

— Знаете, что, — сказал вдруг старый маг, — вам ведь вовсе необязательно ждать, пока я тут с отваром управлюсь. Я мало сплю, а вы с дороги, да и… словом, отправляйтесь-ка на боковую. Завтра и вы развлечёте старика рассказами, а?

— Конечно! — согласился Басх, наконец осознавший, что впервые за луну оказался в полной безопасности.

— Шкуры у меня тут мягкие. Выбирайте себе любое место, — Ганглери обвёл рукой своё жилище. — И не бойтесь страшных снов. Здесь не ночуют дурные грёзы.

…Когда я открыла глаза, сперва мне показалось, что я только слегка вздремнула. Всё так же лопотал огонь в очаге. Хозяина не было. От входа тянуло лёгким сквозняком, а под потолком пещеры паутинками скользили тонкие лучи утреннего света. Неподалёку от меня сопел Басх, уютно свернувшись калачиком.

Я села на шкурах и потянулась, чувствуя себя замечательно. Заботливо укрытый Святоша мерно и глубоко дышал во сне. Я подобралась к нему поближе и осторожно коснулась его руки. Тёплая…

Вчерашний кошмар растаял окончательно и бесповоротно. Как и обещал Ганглери, дурная грёза осталась за порогом его жилища.

Поддавшись странному желанию, я провела пальцами по лицу напарника, точно пытаясь в последний раз убедиться, что нет ни крови, ни мраморного холода, и тут он сцапал мою руку, не открывая глаз. Я зашипела: он стиснул моё ни в чём не повинное запястье так сильно, будто хотел сломать.

— Эй, эй, — тихо возмутилась я, отнимая руку. — Пусти.

Святоша медленно открыл пустые, затуманенные глаза. Он будто бы не узнал меня; однако, через миг его губы тронула слабая улыбка.

— Пресвятое дерьмо. Хорошо, что это ты.

— Кому ещё тут быть?..

— Мало ли. Я даже не знаю, где мы находимся, и, признаться, ничего не помню. Не расскажешь ли, какого волчьего уда я чувствую себя коровьей лепёшкой?

— Долго объяснять. Отдыхай, пожалуйста.

— Ну, нет. Где господин учёный?

— Да вот же, спит. Тише ты…

Святоша снова улыбнулся мне.

— Почему-то у меня чувство, что я был где-то… на грани.

— Так и есть. Поэтому…

Внезапно его ладонь потянулась к моему лицу и коснулась щеки, разом заткнув.

— Да понял я. Просто очень рад, что жив. Не мешай наслаждаться, грызун.

— Наслаждение жизнью — это очень важно! — услышали мы голос Ганглери, который был, пожалуй, слишком уж ловок и тих для своего почтенного возраста. — Я бы никогда не смог помочь человеку, который сам не жаждет быть живым.

— А вы кто? — спросил Святоша в лоб, бегая глазами по мощной фигуре старого мага.

— Меня зовут Ганглери, и вы у меня дома. Сейчас я ещё и возьму на себя смелость — раз уж ты проснулся — заставить тебя принять кое-какое лекарство. За ночь оно как раз настоялось.

— Что за?.. — недоверчиво начал было мой напарник, увидев в руках Ганглери деревянную чашку, от которой шёл островатый запах.

— Это всего лишь то, что позволит тебе встать поскорее, — дружелюбие мага никого не обманывало, было очевидно, что согласия Святоши он спрашивать не собирается. — Там, снаружи, такой дивный воздух! Разве тебе не хочется скорее им подышать?

Я про себя решила, что мысль просто отличная. Не знаю, чего там хочется сейчас Святоше, но вот я бы не отказалась. А потому я оставила врачевателя наедине с больным, настороженно приподнявшимся на шкурах, накинула свою шубейку и вылезла наверх.

Со склона открывался великолепный вид на долину. Сейчас Мастерская представала царством совершенного покоя, и подопечные Ганглери были её украшением, а не ужасом. В небе царил алый зимний рассвет, и на зубцах скал танцевали лёгкие облака.

Наслаждаясь тишиной в мире и в моей собственной душе, я потянулась и вдохнула поглубже. Мороз обжёг ноздри и горло, но кровь будто заструилась по телу быстрей. Не так уж и плохо здесь… не так мучительно понимать, что домой мы вернёмся явно позже намеченного срока.