Баллады, стихи, сказки

Виден был муж мне на бреге Белины,
праотец славных наших вождей,
он урожай подымал наш старинный,
плуг свой ведя средь родимых полей.

И приходили послы от собранья,

и нарекали его королем,
в пышные облачив одеянья,
и не допахан был чернозем.

Выпряг из плуга волов он на волю:

«Туда, где я взял вас, вернитесь опять!»
Бич с кнутовищем закинул он в поле
дикими травами зарастать.

Скрылись волы за горою неспешно —

в следы их поднесь вода налита́;
от кнутовища же буйный орешник
выпустил три молодых куста.

Они зацвели и плоды давали,

только созрел из них — лишь один;
два же увяли, с веток опали,
не проросли из земных глубин.

Слушайте вещее, верное слово!

пусть прорицанье запомнит народ:
век благодатный вернется снова,
когда и мертвая ветвь зацветет.

Снова раскинутся ветви эти

облагороженней, шире, пышней,
на удивление всем на свете
плод понесут от своих корней.

Явится в золото вождь облаченный,

словно бы долг возвращая вдруг,
выйдет из праха им извлеченный
Пршемыслов старый заржавленный плуг.

Из-за горы те волы вернутся,

мерно опять пойдут под ярмом,
и — недопаханные — проснутся
пашни под золотым зерном.

Ветер задышит, всходы всколышет,

вскинется буйных колосьев гладь,
и счастье родины солнцем запышет,
древнюю славу вернув опять.

* * *

Вижу скалу над рекою кипучей,
на той скале город Кроков злат;
а подле града в долине цветущей
Либуши княжий привольный сад.

Долу — построечки малой, надводной,

княжей купальни тесины блестят;
вижу княгини я лик благородный,
серебротканный ее наряд.

Став на пороге речной светлицы,

вглубь устремила она свой взор;
страшные стали слова ей светиться;
родине милой суде́б приговор.

«Вижу я зарево, сечу сражений,

острый клинок твою грудь пробьет,
узнаешь ты бе́ды и мрак запустений,
но духом не падай, мой чешский народ!»

Здесь же две няни, стоявшие сбоку,

к ней подошли с колыбелью златой;
поцеловала и в бездну потока,
кинув ее, погребла под скалой.

Слушайте ж Ли́буши мудрое слово —

я ее слышала вещий глас:
«Пусть здесь лежит колыбель, пока снова
ей не приспеет урочный час!

С темного дна из глубокого моря

новый поднимется юный мир;
лип благовонных в отцовом подворьи
снова раскинутся ветви вширь.

Всходы пробудит весенний ливень,

свет засияет, что тьмою рожден:
новою славой народ осчастливлен,
встанет, как старою был озарен.

В час этот из глубины быстротечной

вновь колыбель золотая всплывет,
и земля, чье спасенье предвечно,
словно как в зыбке дитя, отдохнет».

* * *