Банан - это всего лишь банан

Глеб не смог сдержать улыбку. Не ничего более красивого и волнующего, чем вид удовлетворенной женщины. И неважно, как ты это сделал. Вспомнилась цитата, приписываемая Людовику, который Король Солнце: «Пока у меня есть хоть один мизинец, я мужчина». И тут же улыбка слетела, как осенний лист от порыва ветра. Сука, когда Рената ушла, у него был не только мизинец! И все остальное работало исправно.

Пару лет уже точно он не вспоминал о ней, а эта девчонка умудрилась пролезть не только в его приемную, но что самое страшное — в его голову. И вот, благодаря этой козявке малолетней, он второй раз за день он вспоминает ту, которую поклялся не вспоминать.

Зло отпихнув лежавшие на полу джинсы, он пошел в душ. Но не просто сполоснуться, а влезть под ледяную воду, чтоб дурные мысли выбить из головы. Однако холод порядка в голове не добавлял. Кожа стала похожа на гусиную, хозяйство сморщилось, в разы уменьшилось в размерах, недоумевая — вроде по-честному справилось со своей миссией, так за что наказание — то? Чертыхнувшись, выключил воду, вытерся и обернул сухое полотенце вокруг бедер.

Вику он застал в том же положении, лишь дымка страсти, подернувшая ее глаза, немного растворилась, и сейчас женщина смотрела на него благодарно и в то же время ожидающе.

— Глеб, я с ума схожу по твоему торсу. А ты меня им снова соблазняешь, — сладко потянувшись, промурлыкала она. И в подтверждение своих слов перевернулась на живот и встала на колени. Не отрывая взгляда от Глеба, она наклонилась и коснувшись ладонями пола, проскользила животом и грудью по ковру. Отставив попку и опираясь на локти, выставила напоказ свои прелести. Соски утопали в пушистом ворсе, и она, провоцируя мужчину, легонько покачивала грудью из стороны в сторону.

От трения нежной кожи о ковер, от осознания соблазнительности позы она возбудилась и определенно требовала еще одной сладкой порции секса.

- Я уже хочу тебя! — и взгляд красноречиво дополнил слова.

- Я пока не могу принять твое предложение, — улыбнулся Глеб. — Курить хочу больше. Что ты пить будешь?

— И что мне делать? — словно не расслышав вопроса, задала она встречный.

— Сама себя приласкай, — испытывающе посмотрел Глеб, вспомнив, как Нильс хвастался изобретательностью своей любовницы.

— Еще чего! Я этим только и занимаюсь, пока ты не изволишь позвонить.

— Ты, смотрю, стала непослушной, — мужчина развернулся и ушел на кухню. Закурив, достал коньяк, ожидая, пока подруга явится с повинной. И она не заставила себя долго ждать.

— Я сейчас накрою на стол, — поцеловав его в шею, шепнула появившаяся следом Вика.

Порезав на тонкие ломтики все, что попалось под руку, она выложила на тарелку и, придвинув стул, села рядышком.

— Глеб, я чувствую, что ты изменился, стал не такой как раньше.

— Раньше доллар шесть рублей стоил. Это ты начинаешь вольничать.

— Об этом я и хотела поговорить. Я хотела бы большего. Мурлыканье, конечно, это мило, но мне нужна твоя жесткая рука. Понимаешь, я задолбалась по жизни быть сильной. Я задолбалась сама жесткой рукой держать все свои салоны, быть стервой. Я хочу иногда сбросить на хер эту всю ответственность и почувствовать себя просто телом, рабыней, кем угодно. Когда от меня ничего не зависит, когда я полностью подчиняюсь кому-то. Но в реальной жизни, ты понимаешь, это недопустимо, поэтому только в сексе я и могу позволить себе быть слабой.

Покрутив в руках бокал, Глеб сделал глоток. Потом внимательно посмотрел на Вику.

— До какой степени ты хочешь подчиняться?

— До максимальной.

Женщина зажмурившись, залила в себя полбокала. Выждала несколько секунд, пока расслабляющее тепло не разлилось по телу и, словно ныряя в холодную воду, выдохнула.

— Я хочу связывание, всякие девайсы. Возможно, порку…

— Подумаю, что можно сделать, — немного помолчав, ответил Глеб.

Глава 19

Лина уже не шарахалась от Глеба. После того, как он ее спас, она твердо уверовала, что ее босс просто надел на себя удобную маску злыдня. Ведь удобней управлять фирмой, когда не нужно беспокоиться за свой авторитет. Никому и в голову не придет не выполнить поручение или выполнить некачественно. У доброго начальника это может сойти с рук. У Глеба — нет.

Девушка перестала бояться, и тугой узел нервов потихоньку расслаблялся. Она уже стала замечать, как много приятного и радостного вокруг. Ей нравилась работа, нравилось встречать улыбкой Глеба. Он хоть и не расплывался ответной, но в глазах отражался отсвет улыбки внутренней. И его скупое «Здравствуй, Лина» не могло испортить момент.

Ей нравилась его нарочитая суровость. Когда она приносила кофе, он молча кивал в знак благодарности. Она завороженно смотрела, как он брал своими красивыми пальцами чашку, отхлебывал и удовлетворенно откидывался на спинку кресла.

Ей вспомнилась своя недавняя детская мысль о Короле. Вздохнув, она должна была признать, что Глеб, как никто другой, идеально вписывается в этот образ. Сдержанный, строгий, аристократичный, справедливый, заботится о подданных…