Банан - это всего лишь банан

Он же должен был бы по-хозяйски обнимать Лину, быть с ней рядом и всячески обозначивать, что это его «самочка», чтоб никто не посмел в конкурсе к ней притиснуться или в ресторане потанцевать пригласить.

Однако «простыни» не было и не предвиделось. И следующий день обещал стать началом заката его карьеры Казановы. Поэтому он не нашел ничего лучшего, как спуститься в бар и продегустировать весь ассортимент.

Глеб, уловив наметившуюся перспективу увидеть друга, пьяного в лохмотья, понял, что спокойная лежка в номере отменяется.

У Нильса с алкоголем были странные отношения. На пару они могли расслабиться в свое удовольствие и без особых последствий для здоровья. Но если тот шел один — жди беды. Набравшись по самые гланды, Нильс жаждал подвигов. И отговорить его было делом бессмысленным. Все равно, что поросенка стричь — шерсти мало, а визгу не оберешься. В Сочи ему приспичило показать класс на черной трассе. Пришлось Глебу заплатить денег, чтоб ее на время закрыли. В Крещение загорелось искупаться в проруби — пришлось приглашать МЧС-ников. Что сейчас взбредет в буйную голову, понять не представлялось возможным.

Поэтому Глеб спустился в бар, решив, что раз безобразие нельзя предотвратить, нужно его возглавить. И путем мирных переговоров довести друга до теплой постельки и убедиться, что тот не собирается геройствовать.

На сей раз Нильс мало разговаривал, диалог особо не клеился, и Глеб, не узнавая балагура и остряка, тоже не лез в душу.

Когда состояние опьянения достигло критической точки, Глеб скомандовал:

— Все, брат, пошли. Доставка тела в номер здесь не предусмотрена.

На удивление, друг сразу же согласился и позволил проводить себя до номера.

Глеб, вернувшись к себе, рассчитывал, что свалится без задних ног и проспит до утра. Однако не тут-то было. Едва Морфей помахал крылышками и убаюкал его, как неясная тревога заставила подхватиться на кровати.

Не осознав еще, в чем дело, он потянулся за штанами. Затем почти проснулся. Ощущение было такое, что во рту как кошки нагадили, страшно хотелось пить. Он налил воды из графина, предусмотрительно наполненного.

Сел на кровати, осушил стакан. Тревога не только не рассеялась, а наоборот, лишь сильнее сжала тиски.

Из комнаты Лины, находившейся рядом, донесся сдавленный крик.

— Уй…ди…те! — и глухой мужской голос: — Молчи!

Этого было достаточно, чтоб Глеб, как ошпаренный, выскочил на балкон. Дверь на соседнем балконе тоже была открыта. Чтобы попасть туда, нужно было перелезть через ограждение и преодолеть полуметровую пустоту.

Хорошая физическая форма позволяла мужчине не сомневаться в своих силах, несмотря на не вполне протрезвевшую голову.

Перебросив ногу через ограждение, придерживаясь руками, он перенес тяжесть тела и благополучно завершил почти телепортацию. Ворвавшись в комнату, застал картину, от которой пришел в состояние бешенства.

Его лучший друг, сластолюбец и бабник, за которым женщины хороводы водили, сейчас придавил с однозначно читаемым намерением своей массой отчаянно дергавшуюся под ним девушку. Он глушил ее крики поцелуями, затем, прикрывая ее рот ладонью, яростно рычал:

— Ну же, перестань брыкаться! Ты моя малышка! Тебе будет хорошо! Сладкая моя!

Его жадная рука блуждала по девичьему телу, сжимая маленькую грудь под тоненькой маечкой, наполовину стащила трусики, оголив ягодицу.

Ее отчаянное сопротивление только распаляло и без того горевшую страсть. Снова, удерживая ее голову, впивался в губы.

Тяжело дыша, он уже потянулся к резинке спортивных штанов, чтоб высвободить торчавшую колом плоть.

Кровь ударила в голову, и Глеб одним мощным пинком отшвырнул его от девушки, столкнув на пол.

— Ты что творишь, животное?!

Растерявшийся от неожиданности Нильс, тут же сконцентрировался и подхватился на ноги.

— Какого х..? Не лезь! Она моя! Я хочу ее!

Его хриплые выкрики были похожи на рычание. Сжав кулаки, он двинулся к Глебу, который наконец-то сообразил, что этот самец все еще не покрыл девочку.

— Я тебе сказал, отстань от девчонки! — рявкнул он.

— Что, сам ее трахнуть хочешь?!

— Заткнись и иди спать!

Однако Нильс, разгоряченный сопротивлением Лины и неожиданной помехой, рассвирепел и набросился на Глеба. Пытаясь заехать ему в челюсть, натолкнулся на умело выставленный блок и тут же пропустил ответный удар. Если бы не анестезия алкогольная, этого хватило бы, чтоб вывести его из строя. Но сейчас он, как не чувствующий боли Терминатор, изловчился и врезал сопернику под дых. Глеб согнулся, но тоже не потерял контроль над собой и головой боднул Нильса.

Теряя равновесие, он ухватился за Глеба и повалил его. Теперь, как два жестоких зверя, они сцепились на полу, каждый пытался уложить на лопатки другого.

Лина, трясясь от страха, некоторое время не могла прийти в себя. Затем, понимая, что разнять их сил не хватит, схватила графин с водой и одним махом вылила на разгоряченные головы мужчин.