Банкир

Но при разборе материалов, конфискованных при ночном обыске в фирме «Михеев и партнёры», Вершинин выяснил, что Михаил Абрамович Сезин их не то чтобы обманул… но, скажем так, использовал. А именно: расправился их руками с чем-то не угодившей ему конторой «Михеев и партнёры». В изъятых материалах не удалось найти никакого криминала ни в отношении Антонова, ни по делу о теракте в Домодедово. Нашлась информация, порочащая саму контору Сезина, но уж её-то Вершинину использовать было никак не с руки.

С другой стороны, разве Вершинин ждал, что ему кто-то на блюдечке принесёт готовые улики против «СвязьИнвестБанка»? Нет, улики надо мастерить самому, если ты, конечно, мастер.

Примерно так (только, наверное, в более тонкой форме) ответил бы ему доктор юридических наук Сезин. А и впрямь: разве в конфискованных материалах не было упоминаний о мерах безопасности и даже о террористическом акте? Были. Упоминалась и фамилия Антонова, встречались и названия приборов, которыми занимались фирмы Антонова – так чего ещё надо? Бери и цитируй в обвинительном заключении! У рачительного хозяина и зёрнышко не пропадёт, а бесхозяйственный профукает горы полезного материала.

Не ругать Михаила Абрамовича он должен, но поблагодарить его за урок… Впрочем, Вершинин и сам уже был достаточно опытен чтобы давать такие уроки своей следственной группе. В очередной раз собрав её, пустился в рассуждения:

– Какова на сегодняшний день наша главная версия? Вообще-то я пока хотел бы воздержаться от определений: «главное», «побочное»… Пока наше расследование в самом начале, и ни одной подозрительной ниточки мы не должны оставлять без внимания, в том числе, нас не может не интересовать сотрудничество «СвязьИнвестБанка» с уволенным мэром Лужковым. Лужков обосновался пока в Калининградской области, но подал заявку на гражданство Латвии: как мы знаем, эта страна – член НАТО. И он продолжает тянуть руки к лакомым кускам московской собственности, не просто лакомым, а связанным с безопасностью, как, например, московские аэропорты. В аэропортовских компаниях Лужков владеет пакетами акций. Я не говорю, что он может воспользоваться таким положением дел чтобы организовать теракт… – Вершинин сделал многозначительную паузу. – Но этим могут воспользоваться силы на Западе, без его ведома. Именно эту версию мы и должны всесторонне проверить.

– Разрешите реплику? – спросил Мнацаканян.

– Подожди, Серёжа, дай мне закончить… В изъятых у «Михеева и партнёров» материалах имя Лужкова встречается более ста раз. Думаю, что я кого-то из вас переключу на отработку этой версии, но пока хочу посидеть на ней сам… И, Серёжа, прости, но аэропорты мы обсудим чуть позже, а пока я хочу услышать о нефтянке. Что удалось выяснить вам, Саша и Юра?

Александр Козлов и Юрий Трофимов, которым был поручен нефтяной бизнес Антонова, выглядели смущёнными. Юра – тот просто готов был повиниться: да, прошляпили, Антонов своим налоговым манёвром застал их врасплох. Но Саша Козлов ощетинился: мы недосмотрели, да, но нам ведь не было поставлено конкретно этой задачи…

Козлова вдруг поддержал другой Саша, капитан Быков:

– Павел Иванович, простите, может, и я не совсем по теме… Но следственные группы обычно создаются для раскрытия какого-то преступления. Так нас учили на юрфаке. А что конкретно расследуем мы? Вот меня вы присоединили к майору Елене Подзюбан для работы на румынском направлении. Но там ведь не совершено никакого преступления…

– Может, готовится преступление, – быстро повернулся к нему Козлов.

– Но против кого? – спросил Быков. – Преступление против румынских фирм или против отечественных? Или против отдельных граждан России, Румынии? Мы ведь должны знать…

– Ну вот, наконец, у нас появился правдоискатель, – заметил Вершинин.

– Я не правдоискатель!

– А вы не смущайтесь, капитан Быков. Правдоискатель – это очень нужная роль, такой персонаж должен быть в нашей следственной группе…

Вершинин встал и прошёлся позади своего стола.

– Помимо того, чему учат на юридических факультетах… Да там, кстати, и этому тоже учат. Так вот, есть такая вещь как чутьё. И ещё есть умение предвидеть преступление и предотвратить его. Мы – то есть ваши начальники – не идиоты и не формалисты, которые рассуждают так: «если есть труп, начинаем работать, пока нет трупа – ничего не делаем». Есть ведь оперативная информация, есть показания обвиняемых по другим делам, есть прослушка… Мы Бога благодарить должны, что имеем возможность работать вот так, на опережение! Не труп неизвестного в лесу, который невозможно опознать… А тут преступления государственного порядка! Мы уже не первое десятилетие живём в рыночной экономике и знаем, что бывает и что может быть. Мы знаем (начальство), а вы, капитан Быков, может быть, ещё не знаете…

– Так я же не против…