Банковская тайна [2-е издание]

– При том, Ринатушка, при том! – многозначительно проговорил я. – По существу нам от аудиторов отбиться нечем. Конечно, мы ещё можем как-то убедить их, что действовали из лучших побуждений, но этого недостаточно. Мы просто обязаны добиться, чтобы аудиторский отчёт был максимально благостным и жизнерадостным. Понятно?

– Предлагаю свозить их четверых на Каймановы острова, – бодро предложил Серго. – Там тепло и солнечно. Инспекция на месте и все такое…

– Это и всё такое, Серго, мы оставим на крайний случай, – возразил я. – Причём этот блестящий вариант мы реализуем за счёт твоего отдела… нет, за твой персональный счёт!

Серго проворчал что-то неразборчиво по-грузински и затих.

– Пока рассмотрим более бюджетный вариант, – сказал я. – Будем добиваться нужного результата на личном обаянии. На морально-волевых, так сказать…

– Я так и знал, – пробормотал Данила.

– Я семейный человек, – пожаловался Семён. – Мне нельзя применять свои морально-волевые…

– Ага, – сочувственно отозвался я. – Хочешь сказать, что на последнем «корпоративе» ты был в образе примерного семьянина? Обучал Зину основам этики и психологии семейной жизни?

– Я попросил бы! – возмутился Семён. – Мы с Зиной чисто по-дружески…

– Вот и проявишь своё дружелюбие, – заключил я. – Если после дружеского общения с тобой я увижу у аудитора такое же выражение лица, как у Зины после «корпоратива», то считай, что миссия выполнена.

– Два года назад наше обаяние, может, и «прокатило», но второй раз наверняка не получится, – хмуро предположил Ринат. – Это вам не кино…

– У тебя есть другие предложения? – раздражённо осведомился я. – Кроме гениальных идей с купюрно-взяточными инициативами? Или у тебя есть готовая концепция законности и налоговой безупречности этих злосчастных кайманово-кипрских сделок? И не просто, твою мать, концепция, а подробная легенда с документальным подтверждением и железобетонными свидетельскими показаниями?

Бойцы втянули головы в плечи. Будучи раздражённым, я производил крайне неприятное впечатление.

– Значит, так, – безапелляционным тоном объявил я. – Слушайте свой боевой распорядок и распределение целей… Серго берёт на себя Шушкевич Оксану Игоревну, 25 лет от роду…

Серго осклабился и хищно зашевелил носом.

– А почему Серго теперь молодая достаётся? – обиженно пробубнил Ринат. – В прошлый раз он с той рыжей тёткой вроде бы здорово наладил отношения…

– Во-первых, Серго – давний спец по стажёркам и практиканткам, – пояснил я. – Во-вторых, с той, как ты позволил себе выразиться, «рыжей тёткой» Серго в конце концов мощно облажался…

Серго засопел и не удержался:

– Почему так говоришь? Обидно всё-таки!

– Ах, обидно? – вкрадчиво проговорил я. – А миловидной и не старой ещё женщине не обидно было получить от тебя коробку конфет со столь креативным напутствием? Ты помнишь, что ты ей сказал?

Серго теперь сопел молча. Он вспомнил.

– Что, что он сказал? – с жадным любопытством спросили остальные бойцы.

– Процитировать дословно уже не берусь, – с сожалением отозвался я. – Но это была пламенная речь о том, как нашему Серго было приятно проводить время со столь прекрасной женщиной. Завершена она была вручением конфет. А когда прекрасная женщина вполне невинно и кокетливо ответила, что она не ест сладкого, наш находчивый джигит предложил, чтобы она угостила ими своих ВНУКОВ!

Бойцы заржали.

– Я оговорился! – взвился Серго. – И вообще ситуация была нервная…

– Короче, зрелых женщин он оценить не в состоянии, – резюмировал я. – Поэтому будет привычно поднимать самооценку начинающим карьеру девицам…

– Я тоже спец по начинающим девицам! – возвестил Ринат. – Я тоже налажал в прошлый раз с этой… как её…

– Ну-ну, Ринатушка, – укоризненно сказал я. – Не делай вид, что забыл её имя! Мой источник подтвердил, что в этой группе аудиторов снова будет Эльвира Степановна. Более того, источник подтверждает, что Эльвира Степановна до сих пор хранит исключительно приятные воспоминания о нашем банке, которые, я просто не сомневаюсь, основаны на опыте общения с одним очень обаятельным сотрудником департамента финансовых рынков…

– Нет, – отчётливо произнёс Ринат. – Андрей Викторович, нет!

– Ах, нет? – тихо перепросил я. – А скажи мне, чистоплюй ты наш принципиальный, помнил ли ты про моё внятное «нет», когда напрямую заключал сделки с каймановским офшором мимо всех утверждённых схем и лимитов? А ты не забыл о моём «нет» на предложение службы внутреннего контроля устроить служебное расследование и уволить тебя по какой-нибудь живописной статье Трудового кодекса? А когда служба безопасности предлагала задействовать ещё и Уголовный кодекс? Про эти «нет» ты, сука, вдруг забыл?

Ринат слушал меня и менял цвет лица с пунцового на бледный и обратно.

– Сделаешь Эльвиру Степановну самой счастливой женщиной на свете, ты понял меня?

– Понял, – быстро и не менее отчётливо, чем предыдущее «нет», произнёс Ринат.

– Остались двое, – сообщил я, глядя в распечатку. – Коштоянц Маргарита Ашотовна, 42 года, и Шевченко Анна Сергеевна, 27 лет. Семён, Данила, ваши предпочтения?