Банкроты и ростовщики Российской империи. Долг, собственность и право во времена Толстого и Достоевского

Примечание. В скобках приводится цифра по всей России без учета арестованных полицией. Источники: а. Андросов В. Статистическая записка о Москве. М., 1832. С. 143; b. ГАРФ. Ф. 123. Оп. 2. Д. 155 (322 во временной тюрьме, 49 в работном доме, 573 в полицейских частях); c. ГАРФ. Ф. 123. Оп. 2. Д. 606. Л. 68 об.; d. ГАРФ. Ф. 123. Оп. 2. Д. 208 (257 во временной тюрьме, 374 в работном доме, 350 в полицейских частях); e. ГАРФ. Ф. 123. Оп. 2. Д. 302 (240 во временной тюрьме, 472 в работном доме, 172 в полицейских частях); f. ГАРФ. Ф. 123. Оп. 2. Д. 510 (9 в губернской тюрьме, 325 во временной тюрьме, 185 в работном доме, 97 в полицейских частях); g. ГАРФ. Ф. 123. Оп. 1. Д. 322 (только временная тюрьма); h. ГАРФ. Ф. 123. Оп. 1. Д. 446; i. ГАРФ. Ф. 123. Оп. 1. Д. 446.

В течение 1850 года 196 мужчин и 48 женщин из Москвы были сосланы на каторгу в Сибирь, а 946 мужчин и 246 женщин приговорены к более мягкому наказанию – ссылке на поселение[725]. В 1855 году в губернской пересыльной тюрьме содержалось 168 убийц и подозреваемых в убийстве и еще 12 – в полицейских частях и других городских заведениях[726]. В 1862 году во всей Российской империи в заключении содержалось 2573 человека, подозреваемые в убийствах, грабежах и поджогах, 58 – за взятки и 55 – за святотатство и 1054 должника[727].

В 1868 году общая численность находившихся в государственных местах заключения по всей России составляла 153 828 человек, включая 2372 должника, в сравнении с 1410 убийцами и подозреваемыми в убийстве, 420 поджигателями, 89 контрабандистами и 637 фальшивомонетчиками, в то время как число тех, кто сидел в тюрьмах за воровство и бродяжничество, достигало почти 50 тыс. человек[728].

Если общее число арестованных должников было невелико по сравнению с числом воров и бродяг, то оно было весьма значительным в сравнении с числом лиц, арестованных за такие серьезные преступления, как убийство и поджог. Более того, в официальные отчеты лишь изредка попадали сотни должников, содержавшихся в заключении в полицейских частях; учет этих цифр делает тюремное заключение за долги – по крайней мере, в Москве – намного более обыденной практикой, чем вытекает из данных о числе узников специальных долговых тюрем в Москве и Петербурге.

Сложившаяся в XIX веке система тюремного заключения за долги существовала без особых изменений вплоть до судебной реформы 1864 года, когда новый Устав гражданского судопроизводства запретил эту практику применительно к несовершеннолетним, лицам, достигшим 70-летнего возраста, беременным или недавно родившим женщинам, духовенству и родителям детей, которые могли остаться без кормильцев. Кроме того, запрещено было арестовывать за долги братьев, сестер и прочих прямых родственников. Любопытно, что запрещались и аресты за долги, составлявшие менее 100 рублей. Наконец, максимальный срок тюремного заключения за долги, традиционно составлявший пять лет, значительно сокращался, если задолженность была менее астрономических 100 тыс. рублей. Так, срок заключения за наиболее распространенную задолженность – составлявшую от 100 до 2 тыс. рублей – был ограничен шестью месяцами. После того как должник выходил на свободу, все остававшиеся у него долги аннулировались.

Таким образом, закон о тюремном заключении за долги стал очень мягким, и неудивительно, что указом от 1879 года личные аресты за долги были отменены. Исключение делалось лишь в случае процедуры банкротства, которая применялась только при долгах, превышавших 1500 рублей, – то есть к достаточно богатым должникам, в случае вексельных исков в качестве меры краткого предварительного задержания, и в тех приграничных губерниях Российской империи, где еще не была проведена судебная реформа 1864 года[729].

Этот шаг соответствовал тенденциям в других европейских странах, в которых тюремное заключение за долги было отменено в конце 1860-х годов, идя вразрез лишь с тенденциями в Великобритании. В викторианской Англии, согласно общему юридическому курсу на защиту предпринимателей как людей, идущих на законный риск, тюремное заключение было отменено для более богатых должников, но сохранялось в ином обличье в качестве меры, применявшейся судами мелких тяжб против бедных должников, считавшихся недисциплинированными людьми, которых требовалось исправлять, а не защищать[730]. Напротив, в России после 1864 года тюремному заключению за долги подвергались в первую очередь богатые люди.