Бар на окраине

Что хотел сказать этот невидимый внутренний собеседник?.. Откуда он вообще взялся?..

Я адресовала эти вопросы непосредственно ему, но никакого ответа не поступило.

Из зала донеслись, заглушив музыку, громкие выкрики и полупьяный хохот.

Посетитель!.. — строго напомнила я себе, беря подмышку швабру.

И зачем-то заглянула в ведро, полное воды.

И увидела совершенно четкое отражение своей головы.

С рогами, которые уже не умещались в кругу ведра, и острия их были обрезаны полукружьем.

Заметив, что я качнулась, дворник неуклюже подхватил меня.

— Тут скользко, я пролил немножко, — заметил он и виновато улыбнулся.

Я невольно обратила внимание на его зубы — они были совершенно обычные. По бокам, правда, их было маловато.

— Спасибо… — поблагодарила я старика и вышла на лестницу.

В каком-то остолбенении пошла мимо стойки, и, не выдержав, приостановилась у поворота, краем глаза покосившись на отражение. Как и следовало ожидать, из ведра смотрело лишь мутное пятно. Разозлившись, я со всей силы швырнула в него зажигалкой.

И тут же почувствовала резкий удар в лоб.

— Ой! — взвизгнула я от боли.

Ну и дела!..

Вовка за стойкой удивленно поднял брови.

— Что с тобой?..

— Ничего, — прошептала я, убегая от его взгляда в подсобку возле кухни.

Но он выбежал за мной с бокалом в руке. В его карих глазах светилась улыбка.

— Хлебни-ка вот лекарства!

— «Самарканд и Бухара»? — усмехнувшись, спросила я, хотя и спрашивать было нечего — это и так было ясно.

Вовка кивнул.

— Что же еще?

Я не хотела вновь экспериментировать с «Самаркандом», но взгляд у парня был таким теплым и ясным, что, секунду поколебавшись, я приняла из его рук снадобье и залпом выпила до самого дна.

— Спасибо.

Это мне для храбрости.

Почему-то я все еще доверяла ему.

Взяв пустой бокал, бармен ушел. Я проводила взглядом его крепкую, красивую спину.

Из зала доносилась блатная песня, разухабисто исполняемая Лилькой. Я приоткрыла дверь подсобки и, даже не думая убирать, прильнула к образовавшейся щели глазом. Винтовая лестница, ведущая наверх, к выходу, была отсюда очень хорошо видна.

Не уйдешь, голубчик, — подумала я, потирая удивительным образом ушибленный лоб, — я заняла этот пост надолго!

ГЛАВА 45

Я простояла в засаде более получаса, в подробностях разглядев всех входящих и выходящих. Спина начала потихоньку затекать, и сон так и норовил прилепить веки друг к другу.

Борясь с его неодолимой силой, я потерла глаза и еще зорче всмотрелась в узкое пространство между лестницей и стойкой.

Но что это будто тянет меня назад?..

Мне почудился странный щипок за мягкое место и приглушенный неприятный смех, доносящийся откуда-то из темного угла подсобки.

Я резко обернулась и пристально уставилась в неосвещенный зловещий угол. Вроде угол как угол…

Но не совсем.

Невольно поежившись, я снова приникла к щели и снова почувствовала спиной, как тянется из мрачного угла вязкая масса и, удлиняясь, приближаясь ко мне, превращается в костлявую старческую руку…

Резко развернувшись, я пулей отпрыгнула к противоположной стене. Мне показалось, что от страха волосы на голове встали дыбом.

Но смотреться в ведро я больше не решилась.

Страшный угол располагался по диагонали. Глубина его была затянута чернотой; свет тусклой лампочки, висящей под потолком, не мягко рассеивался, а словно обрывался возле этого угла.

Я смотрела на необычное явление расширенными от ужаса глазами.

Я заметила его впервые.

Пространство было словно поделено невидимой вертикальной чертой, отрубая светлую часть от темной. Это была та самая жуткая комната, где я впервые обнаружила кошачьи волоски. В отличие от остальных, она всегда пугала меня.

Что за странная игра света?..

Я покосилась на другие углы. Они были не лучше — везде залегла зловещая чернота, и граница между тьмой и светом также была не размытой, а четкой и ясной.

Волна дрожи прошла по похолодевшей спине. Судорожно сглатывая слюну, я медленно повернулась к дверной щели.

К счастью, едва прислонив к ней проснувшееся от страха око, я узрела вожделенную картину — это была фигура в пиджаке, неторопливо выходящая из зала. Приостановившись на площадке перед лестницей, высокий человек нахлобучил на голову зеленую шляпу.

В ту же секунду я, дрожа от неудержимого волнения, выскочила из своего мрачного укрытия и, очутившись прямо у него за спиной, прижалась к стене.

Час «икс» настал.

Фигура посетителя начала быстро подниматься по лестнице.

Я, вспотев от внутреннего напряжения, не отставая, шла за ним по лестничной спирали, постоянно держа перед глазами ускользающий край его пиджака.

Мы были уже на верхнем пролете. Хлопнула дверь, и край пиджака исчез снаружи бара. Дуновение морозной ночи сквозняком пролетело вниз, обдав меня ледяной свежестью и окончательно сдув с ресниц сон.

И я метнулась к входной двери, схватилась за ручку, порываясь открыть…

Но дверь вдруг открылась сама, и в нее протиснулась фигура Ивана Ильича.

Увидев меня, он добродушно улыбнулся.

— Аринушка, здравствуй, милая!

— Здравствуйте!.. — пролепетала я, пытаясь бочком проскользнуть мимо него к манящему выходу.

Но директор, заслонив собой весь проход, не двигался места.