Барабан на шею!

Он взял ложку, выданную гномами. Принялся отскабливать небольшой участок стены в самом углу. После долгих усилий удалось расчистить квадрат примерно метр на метр.

Коля задвинул стол в заветный угол, прикрыв свои «художества». Отошел к двери. Нормально, синего свечения не заметно.

Приблизился к стене, постарался успокоить дыхание.

— Цуг-цурюк!

Квадрат засветился фиолетовым.

— Прекрасно, — сказал солдат, ложась на одеяла. — А дальше?

«А дальше дождусь кормежки. Поем. И полезу в дыру. Потом по обстоятельствам. Разведка, затем возвращение или побег».

Наконец явились охранник с гномом-поваром.

— Сколько времени? — спросил бородача Коля.

— Четыре по полудню.

— Не разговаривать! — гаркнул страж. Лавочкин благодарно кивнул гному. Оставшись в одиночестве, расправился с кашей. Итак, обед. До полуночи — восемь часов. Маловато. До ужина и того меньше.

— На старт, внимание, марш, Колян, — скомандовал себе рядовой.

Подскочил к столу. Выдвинул его так, чтобы протиснуться между ним и синей стеной. Произнес заклинание, вполз в фиолетовый квадрат.

Солдата обдало знакомым холодом. Выходя из стены, Коля будто прорывал пленку крутого киселя. Наконец она лопнула, и он замер, стоя на четвереньках в небольшой каморке, освещенной шарообразным магическим светильником.

Никого.

— Так, без суеты, — прошептал Лавочкин.

Оглянулся на синюю стену. Приметил точку выхода на случай возвращения: не хватало еще наткнуться на маскировочный каменный слой в пещере Страхенцверга.

Поднялся на ноги.

Каморка. Глухая. Подвальная. Пара запыленных щитов на стенах. Большой сундук напротив синей стены. Сбоку — кованая дверь. Коля прокрался к ней. Толкнул. Потянул. Заперто.

— И хорошо, и плохо, — процедил сквозь стиснутые от нервного напряжения зубы солдат. — Ладно, теперь сундук… Отлично, не заперто.

Там лежал старый, видавший виды, барабан.

Лавочкин аккуратно достал его из сундука. Поставил на пол. Поднес руку к рабочей поверхности. И услышал, нет, почувствовал бесконечный звук «м-м-м-м-м-м…», словно длящийся после удара: «Бам-м-м-м-м-м-м-м…»

— Вот, значит, ты какой, Барабан Власти… — проговорил Коля. — Что же мне с тобой делать?

Тащить в тюрьму нельзя. Это, считай, просто отдать его Белоснежке. Да и не влезет он в отверстие метр на метр.

Всякий раз, когда Коля оказывался в критической ситуации, он вспоминал про фею. Сдерживался, не загадывал единственного желания, понимая: в будущем оно может стать последним козырем. Сейчас, похоже, наступил тот самый момент, когда услуга феи позволила бы Лавочкину отыграться. Но что загадать?

Открыть дверь. А вдруг за ней?.. Лавочкин представил картину: он с барабаном в охапке вываливается в разбойничье логово или, еще хуже, в Черное королевство.

Куда-нибудь перенестись. Куда же? К Тиллю? А если его нет дома?

Заказать появление самого Всезнайгеля прямо здесь? Он может быть слишком занят. Ну, допустим, вызвал. Тилль, конечно, колдун, только что за дверью? Вдруг там пять колдунов? А тащить Всезнайгеля с собой в незавершенный зал, дабы он навел шороху в пещере Страхенцверга, не представлялось разумным. И уж если размышлять не по-детски, то, скорее всего, колдун сейчас обязан быть именно там, где находится. Тилль намекал на это в записке.

— А почему бы не рискнуть и не отправиться к Рамштайнту? — спросил себя парень.

В этом что-то было.

— Офелия, о нимфа!.. — продекламировал заклинание солдат, обнимая Барабан. — Хочу оказаться в кабинете Рамштайнта!

В Колином носу засвербело. Лавочкин вспомнил шутливый щелчок феи и смачно чихнул, ударяя лбом в Барабан Власти.

Бухнуло, как из гаубицы. Пол под ногами заходил ходуном. Сверху посыпался песок, затрещали стены… Солдат очутился в кабинете дриттенкенихрайхского короля преступности. Магия феи работала!

Хозяин кабинета сидел и изощренно чревоугодничал. Количество блюд, нагроможденных на столик, не поддавалось подсчету. Рамштайнт, ни на секунду не задумываясь, запускал золотую вилочку в разные лакомства и метал кусочки в свою безразмерную пасть. Жмурился от удовольствия, запивал вином, налитым в фужер-переросток.

Коля проглотил слюну.

— Вот ваш артефакт.

Рамштайнт вздрогнул, повернул удивленное мусорноцветное лицо к Лавочкину.

Тот аккуратно поставил Барабан Власти на мягкий ковер.

— Вы только не стучите в него без нужды, Я нечаянно долбанул, и, боюсь, хранилище, где он был спрятан, обрушилось.

— Салют, Николас, рад вас видеть. — Рамштайнт расплылся в широченной улыбке, тряхнув обвислыми щеками. — И где моя охрана?! Спит, что ли? А вы всё-таки отхватили вещицу… Разделим трапезу?

— Нет, спасибо, я недавно поел.

— Ну и чего тут страшного? Я тоже. Нет, юноша, мне вашего поколения не понять. Знаете, у меня была тяжелая юность: я постоянно недоедал и недосыпал. Поэтому сейчас в моей жизни две радости — переесть и переспать.

Король преступности подмигнул, тщательно вытер руки полотенцем, потом прошел к окну и повторил гигиеническую процедуру с помощью батистовой шторы. Приблизился к Барабану.

— Замечательно… Вот он, мегафетиш славного Зингершухера! Великолепно…