Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

– Кто же не хочет настоящей любви, – сказал Даффи. – Особенно с такой женщиной, как вы.

– Тогда пошли во двор, – де Грассе взяла его своей горячей рукой за руку и увлекла за собой в темную дыру подворотни.

Де Грассе действительно оказалась необычно пылкой для проститутки или на нее так возбуждающе подействовала французская речь ирландца, но в самый момент она издала вдруг громкий и сладострастный стон, отчего одно из окон распахнулась и высунувшаяся из него женщина в кружевном чепце выплеснула на любовников ночной горшок и, проворчав «Хоть бы тебя выпотрошил этот дьявол!», скрылась обратно.

Одергивая одежды и ругаясь, они покинули негостеприимный двор и Даффи повел ее в трактир «Улей» на углу с Фэрклаф-стрит, чтобы слегка обсушиться и согреться кружечкой пива.

– Ты такая горячая, – сказал Даффи, заказывая пива. – Я такого от шлюхи не ожидал.

– У меня жар, петушок, – ответила де Грассе. – Я больна, мне надо в больницу, но я должна зарабатывать деньги. В ночлежке меня сегодня выгнали вон, потому что я не могла заплатить за кровать.

Они недолго наслаждались покоем. На двери звякнул колокольчик и на пороге возникла высокая фигура доктора Тамулти, с пышных усов которого свисали капли воды.

– Как, это вы?! – удивился доктор, глядя на Даффи. – Но что вы делаете здесь в такую отвратительную ночь и так поздно? И как вам не противно сидеть в обществе развратной женщины и за свой счет наполнять этот сосуд зла пивом!

– Опять этот полоумный Тамулти! – простонала де Грассе. – Как же он всем нам тут надоел со своими проповедями! Пойдем отсюда, петушок.

Даффи встал и они направились к двери, около которой де Грассе остановилась и, повернувшись вполоборота к Тамулти, бросила через плечо:

– А вас, доктор, мы когда-нибудь все вместе затащим в подворотню и изнасилуем до смерти.

Приближалось время встречи с Васильевым и из «Улея» Даффи не спеша повел свою даму в сторону Бернер-стрит. Их нагнал дежурный констебль в плаще-пелерине. Поравнявшись с парочкой, он умерил свой шаг и пошел рядом, пристально вглядываясь в лица молодого ирландца и француженки. Де Грассе не выдержала и показала полицейскому язык. Констебль улыбнулся, его подкованные ботинки бойче зацокали по булыжнику и у фонаря на углу у школы он свернул на Бернер-стрит. Дойдя до того же фонаря, Даффи осмотрелся. В окне фруктовой лавки между пивной и клубом дремал ее хозяин, убаюканный мерным шумом дождя, и, не увидев Васильева, ирландец зашел вместе с де Грассе в пивную.

Добравшись до столика, де Грассе села и тут же уронила голову на руки. Даффи подошел к стойке и заказал ей пива.

– На вот, Жанна, выпей за мое здоровье, – сказал он. – Может быть, полегчает.

Она подняла голову и посмотрела на него воспаленными глазами.

– Ты второй мужчина в моей жизни, который отнесся ко мне по-человечески.

– Да, милочка, второй и последний, – сказал Даффи, присаживаясь рядом. – Недолго тебе осталось страдать. А кто был первым?

– Какой-то поляк, частный детектив, настоящий джентльмен, хоть и в очках. Я не помню его фамилии, очень смешная и похожая на французское слово «фабрика».

– Я знаю одну такую фамилию: Фаберовский, – усмехнулся Даффи.

– Да-да, это он, – обрадовалась де Грассе.

Тут уже Даффи стало не до смеха. Подцепить в качестве жертвы Васильеву знакомую Фаберовского означало полный крах всего сегодняшнего предприятия. А где сейчас взять еще одну?

– Это было этой весной, я работала у мадам Шапиро, – стала рассказывать француженка, которой кружка пива прибавила сил. – Он был такой щедрый, этот мсье Фаберовский. У него была только одна странность – он не захотел переспать со мной, а пожелал тайно сфотографировать, как его друг мсье Рейвнскрофт будет заниматься со мной любовью.

– Ну вот что, Жанна, – сказал Даффи. – Я дам тебе два шиллинга, но не просто так. Сегодня же, как только откроется лазарет, ты пойдешь туда и будешь лечиться. И будь внимательна. Не попадись в руки дьявольскому убийце, который выпотрошил несколько твоих подруг. Ты легко его узнаешь. Он не англичанин, у него бледное прыщавое лицо и гнилые зубы, он крепок и имеет светлые усы.

– Я знаю его, – сказала де Грассе, принимая деньги. – Это Кожаный Фартук, который нас шантажирует.

– Иди-иди, – Даффи подтолкнул ее к дверям. – А то будет поздно.

Он взглянул на часы. Была уже половина первого. Ливень кончился и теперь моросил мелкий дождь, повиснув в воздухе полупрозрачной пеленой. Мэтью Пакер закончил торговлю и теперь закрывал ставни на окне своей лавки. Даффи проводил де Грассе за угол и пошел обратно. Пакер уже ушел в дом, зато на углу под фонарем рядом со школой ирландец увидел Длинную Лиз вместе с ее незадачливым ухажером. Он все также зажимал под мышкой пакет в уже размокшей газете, но гордый котелок молодого человека размяк, поля свисали на затылок и спереди, делая похожим шляпу на охотничий шлем с двумя козырьками. Длинная Лиз продолжала держать в руках пакет с мятными лепешками, который Даффи подарил ей в «Гербе каменщика», а на ее жакете появился красный цветок, которого в трактире еще не было.