Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

В дверь постучали. Скрежеща зубами от злости, поляк ухватил Дарью за ноги в кружевных панталонах и стал переваливать ее через подоконник, а она изо всех сил упиралась руками, закрыв своим телом свет в окне. Фаберовский понял, что если сейчас выпихнуть Дарью на улицу, она просто сломает себе шею. Он отпустил ее ноги, она повисла всей тушей на подоконнике, руки ее соскользнули и хлопали теперь по внешней стороне стены под окном в надежде найти опору.

Напротив окна на улице стоял, заложив руки за спину, пожилой усатый констебль и с интересом наблюдал за верещавшей в окне бабой, гадая, что с ней такое делают – насилуют или потрошат. Достав из кармана шиллинг, поляк бросил его вниз на мостовую. Отвлекшись на звон монеты от бездеятельного созерцания, констебль направился подобрать шиллинг, и Фаберовский, уловив момент, когда тот окажется прямо под окном, выкатил Дарью наружу, как камень с крепостной стены. Снизу раздался сдавленный крик констебля. Выпрыгнув следом за Дарьей, поляк схватил ее за поясницу, поднял на ноги и потащил к своему бруму, не посмотрев даже, что случилось с полицейским.

* * *

Легран, конечно же, не поехал в это утро к доктору Уильямсу. Как только они с Батчелором расстались на улице, заняв каждый свой кэб, француз велел кучеру ехать к мосту Блекфрайрз, где около гостиницы его уже ждал Ландезен. Оттуда они устремились в Сент-Джонс-Вуд. На Ньюджент-Террас они отпустили извозчика и вошли с динамитом в пустой дом.

– Вон, видишь, прямо за забором дом? – спросил Легран у Ландезена, подведя еврея к выходившему в сад на северо-восток окну. – Это дом Фаберовского. Вход в него со стороны Эбби-роуд, там теперь по ночам дежурит соперник поляка в любовных делах, доктор Гримбл. Видимо, он все проспал, раз они уехали на Сент-Джорджс-уэй и здесь не околачивается полиция. Сейчас мы пролезем через лаз в конюшню, который проделал этот идиот. К двери из сада в дом я сделал по слепку ключ. Держи чемодан, а я возьму катушку с проволокой.

Они вышли в облетевший сад, в котором пахло сыростью, и пошли по дорожке, засыпанной почерневшей листвой.

– Шлемазл! Ты что, не мог дорожки подмести? – спросил, отдуваясь, Ландезен и поставил у лаза тяжеленный чемодан. – Я едва не поскользнулся! Сейчас бы взорвались!

– Тс-с-с! – зашипел на него француз. – Лезь вперед. Я подам тебе чемодан.

Встав в своих пижонских брючках на карачки, Ландезен скрылся в дыре, но спустя мгновение как ошпаренный выскочил обратно.

– Там кто-то есть! – крикнул он.

Легран мгновенно зажал ему рукой в перчатке рот.

– Это конюх поляка. Он все равно ничего не слышит. Он глухонемой.

– Ой вей, я так испугался, – пробормотал еврей. – Ты бы прикончил его. Все равно он поляку больше не понадобится.

– Слишком много возни. Опять же – вдруг разбудим Розмари.

– Бог мой, а это кто еще такая?

– Так, девица одна. Фаберовский – ее опекун. Ну тащи же, чего встал!

Ландезен опять исчез в лазе, затем высунул голову и Легран сунул ему чемодан с динамитом. Взяв за конец провода, француз полез следом за евреем. Лошадей в конюшне не было, глухонемой конюх крепко спал на охапке сена. Они выбрались в сад и вдвоем потащили чемодан к стеклянной двери на веранду. Открыв ее, Легран осторожно вошел внутрь. Хотя, по его расчетам, никаких мужчин в доме быть не должно, он все-таки опасался, что кто-то может остаться, и держал на изготовку револьвер. Но в доме было совершенно тихо, только громко отсчитывали время ходики в гостиной.

– Неси чемодан сюда, – прошептал Легран.

Они внесли чемодан в гостиную и положили его плашмя на диван.

– Здесь под ковром люк в подвал, – показал француз.

Вдвоем они завернули ковер и за большое железное кольцо подняли тяжелую крышку.

– Лезь вниз, – Легран подал Ландезену фонарь. – Ты у нас в Цюрихском политехническом учился, тебе и динамит снаряжать. Я буду подавать тебе шашки.

С жалостью оглядев свой костюм и грязные пятна на коленях, еврей стал боком спускаться по лестнице вниз. На закладку заряда у них ушло около часа. Наконец, все было готово и Легран через маленькое вентиляционное отверстие просунул снаружи из сада провод для подрыва.

И тут сверху, со второго этажа, раздался скрип открываемой двери. Ландезен выпрыгнул из подвала, словно чертик на резинке. В спешке они захлопнули люк, развернули ковер и бросились обратно в сад, едва не забыв чемодан на диване. Шмыгнув в лаз, они добежали до пустого дома и тут только перевели дух.

– Мы забыли запереть дверь в сад, – сказал Легран, сев прямо на пол и прислонившись спиной к стене.

– Я туда больше не пойду, – ответил Ландезен. – Им будет не до двери, они не заметят.

* * *