Баранкин, будь человеком!

– Костя, – сказал я, – а как же ты называешься?

– Как я называюсь? Очень просто!.. Сейчас вспомню. Крылья у меня сверху чёрно-зелёные?

– Чёрно-зелёные.

– А с обратной стороны?

– Коричневато-чёрные.

– С золотыми точками?

– С точками… И ещё на каждом крыле по половине луны и по целой радуге.

– Всё ясно! Я превратился в махаона из семейства парусников.

– А я?

– А ты превратился в этого… Ну-ка, повернись! Я повернулся. Малинин критически осмотрел меня с ног до головы.

– Так… – сказал он. – Крылья у тебя маленькие, жёлтенькие с чёрными пятнышками. Понятно. Ты превратился в этого… во вредителя.

– В какого вредителя?

– В огородного. Известного населению под названием капустник из семейства белянок…

– Вот тебе раз! А почему я превратился в капустника, а ты – в махаона?

– «Почему, почему»! Откуда я знаю! Наверное, потому что махаоны водятся на Дальнем Востоке, а я жил три года в Хабаровске. А ты водишься в средней полосе России.

– А это точно?

– Точно! У меня же коллекция была! Я все породы бабочек знаю… Я – махаон, а ты – вредитель…

– «Вредитель»! От тебя очень много пользы! Если хочешь знать, так капустником быть даже лучше, чем махаоном.

– Это почему же?

– Потому что у тебя крылья расфуфыренные, как у девчонки. Мне, например, с такими крыльями было бы просто стыдно появиться среди ребят… то есть среди мотыльков.

– Стыдно – и появляйся на своих!

– И появлюсь!

Я взлетел над крышей и сделал пробный круг возле чердачного окна. Крылья у меня были, конечно, не такие удобные и прочные, как у воробья, но летать на них было можно.

– Ну как? – спросил меня Костя.

– Порядок! – ответил я. – Только есть очень хочется.

– Ну, это дело поправимое, – сказал Малинин. – Сейчас я тебя угощу нектаром. Нектар пить – это тебе не овёс клевать! Это, брат, знаешь какая вкусная штука!.. Пальчики оближешь! Летим скорее!

СОБЫТИЕ ДВАДЦАТОЕ «Спящая красавица»

Мы с Костей сделали ещё один прощальный разворот над чердаком и уже хотели лететь за нектаром, как вдруг Костя Малинин заметил на стене дома маленькую жёлтенькую бабочку. Она сидела под железным жёлобом, вцепившись лапками в кирпичную стенку, сложив крылья, как прочитанную книгу.

– Настоящая! – сказал Костя Малинин. – Не то что мы с тобой! Привет бабочкам! – крикнул он, помахав в воздухе лапкой. – Это крушинница.

– Ну и пусть! – сказал я. – Давай скорее – летим за нектаром!

– Подожди! Надо с ней познакомиться!

– Вот не было печали! Эх ты, девчатник!

– Здравствуйте, бабочка! – сказал Костя Малинии, цепляясь за стенку рядом с крушинницей.

– Костя-махаон – девчатник! Костя-махаон – девчатник! – стал дразнить я Малинина, летая над самой его головой.

– Привет крушинницам! – сказал Костя.

– Позор девчатникам! – сказал я.

Костя ещё раз поздоровался с бабочкой, но она продолжала сидеть молча и неподвижно, не обращая на Малинина никакого внимания.

– Воображает из себя! – сказал я. – Так тебе и надо.

– Да нет, она не воображает, – сказал Костя, внимательно разглядывая крушинницу. – Она спит.

– Спящая красавица! Понятно. Проснитесь, спящая красавица! С вами хочет познакомиться сам Костя-махаон из семейства парусников!

Я сел рядом со спящей бабочкой и потормошил её лапкой.

– Бесполезно! – сказал Костя. – Теперь её из пушки не разбудишь. Она ведь на всю зиму уснула.

– Почему это – на всю зиму?

– Потому что у них, у бабочек, такой закон природы!

– Чего ты врёшь, Малинин, какой ещё закон природы?

– Да честное слово! Все бабочки осенью умирают или засыпают до самой весны. У них даже расписание есть, когда кому засыпать.

– Подожди, а как же мы с тобой? – встревожился я.

– Что – мы?

– Мы с тобой тоже бабочки, значит, мы тоже заснём по расписанию?

– Вообще-то раз мы бабочки, значит, тоже, наверное, должны уснуть… когда-нибудь.

Меня это «открытие» просто ошеломило.

– Так зачем же мы тогда с тобой превращались в бабочек? – заорал я на Костю. – Если мы каждую минуту можем заснуть, да ещё на всю зиму! Мы же на один день только превратились, а уснём вдруг – и каникулы зимние проспим, и на коньках не покатаемся, и в хоккей не поиграем. Эх, Малинин, Малинин!

– Чего ты психуешь? – сказал Костя. – Тебе же пока спать не хочется?

– Нет ещё.

– Ну и летим за нектаром, а там будет видно.

– Что значит «там будет видно»? А если я усну на лету и проснусь только весной, превращусь в человека, а на экзаменах что буду делать? По всем предметам двоек нахватаю из-за тебя.

– Подумаешь, – сказал Костя, – дома его спать не уложишь, а здесь он, видите ли, боится на лету уснуть. Не бойся, не уснёшь. Я отвечаю!

– Не усну?

– Конечно, не уснёшь. Осенью засыпают какие бабочки? Обыкновенные. А мы с тобой бабочки необыкновенные.

– А какие же мы?

– Мы с тобой человекообразные бабочки, вот какие! – заорал на меня Малинин.

– Ну и что? – заорал я на Малинина.

– А то, что на человекообразных бабочек этот закон природы, может быть, не распространяется!

– Не распространяется, а может быть, и распространяется!