Баранкин, будь человеком!

Я бы, наверное, и вправду влепил Косте оплеуху, если бы в чаще травы в эту минуту не мелькнула спина рыжего мирмика. Я повернул голову. Из кустов высунулась рыжая морда и зверски пошевелила огромными челюстями. Справа и слева тоже показались рыжие муравьи… Вот тебе раз! Значит, им тоже удалось перебраться через ручей, и не только перебраться, но и окружить нас с Костей со всех сторон.

– Лезь на цветок! – тихо шепнул я Малинину. – Моментально сосредоточивайся и немедленно превращайся в человека!

– А ты?

– Я буду прикрывать твой отход. Сам видишь, в какое положение попали. Лезь!

Костя шмыгнул по стеблю вверх, я – за ним. Мирмики услышали шорох и задрали вверх морды. Один из них, чтобы лучше видеть, встал на задние лапы.

– Лезь выше, – шепнул я Косте, – заметили, гады! Лезь на самый цветок и там скорее превращайся…

Пока Малинин карабкался на верхушку цветка, мирмики окружили стебель и стали молча один за другим подниматься вслед за нами.

СОБЫТИЕ ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЕ Десять больших на двух маленьких и паутинка-самолёт

– Эх, вы! – крикнул я, свешиваясь с листика. – Десять больших на двух маленьких… Не стыдно?

В полном молчании мирмики продолжали подниматься по стеблю все выше и выше. На расстоянии двух-трёх сантиметров от меня они остановились и заскрежетали челюстями. «Интересно! Успеет превратиться Малинин в человека или нет? – подумал я, перехватывая дубинку из одной лапы в другую. – А ничего он без меня и не сумеет и не успеет…»

– Ты, рыжий, – крикнул я самому здоровому мирмику, – давай один на один! Я тебя вызываю!

Рыжий верзила, не говоря ни слова, сделал шаг вперёд и раздвинул челюсти. Я размахнулся и изо всех сил двинул его сучком по башке. Мирмик покачнулся и, не издав ни звука, молча свалился на землю. Место сбитого моментально без шума заняли двое рыжих муравьёв.

Я уже приготовился их хорошенечко встретить, вдруг слышу – сверху раздаётся голос Малинина:

– Юрка! Осторожней! Третий мирмик тебе со спины заползает…

Взобравшись на лист, я тремя ударами сбил трёх мирмиков со стебля и крикнул:

– Малинин! Ты почему не превращаешься в человека, почему не выполняешь моего приказания?

– А я без тебя всё равно не буду ни в кого превращаться! – зашипел сверху Костин голос.

– Нет, будешь! – заорал я, отбиваясь от наседающих на меня мирмиков и влезая на самый венчик цветка.

Все! Дальше ползти было некуда. Внизу, под нами, были мирмики, вверху – небо, посередине – мы с Костей Малининым.

– Это почему же ты не будешь превращаться? – заорал я на Малинина, но в это время из-за лепестка показалась рыжая голова и свирепо завращала глазами. – Малинин, превращайся сейчас же! – Я ударил мирмика палкой по черепу.

Мирмик скрылся.

– Если превращаться, так вместе! – сказал Малинин.

Из пропасти с другой стороны опять вылезла голова мирмика.

– Вместе не успеем! – Я кольнул муравья сучком, словно шпагой. Муравей спрятался.

– А один я не буду! – сказал Малинин. Я размахнулся изо всех сил, чертыхнулся и съездил высунувшегося мирмика с такой силой, что сучок переломился. Мирмик полетел на землю, а у меня вместо грозной дубинки остался в руках какой-то жалкий обломок.

Мы отступили с Костей к самой середине ромашки. Защищаться больше было нечем, и мирмики словно догадались об этом. Четыре рыжие головы одновременно высунулись с разных сторон. Мы с Костей обнялись.

– Пропали! – сказал Малинин. – Прощай, Ба-ранкин!

Я даже не стал успокаивать своего лучшего друга, потому что всё было похоже на то, что мы с Костей Малининым действительно пропали. Внизу были мирмики, вверху – небо, между мирмиками и небом – мы с Костей. Хоть бы перескочить на соседний цветок, да не допрыгнешь – далеко… Ещё можно спрыгнуть с цветка на землю, но мирмики, кишевшие в траве, только этого и ждали. А ведь столько раз нам с Костей удавалось избегать смертельной опасности, можно сказать, чудом, но ведь удавалось! Неужели на этот раз я не найду выхода из положения, неужели нам с Костей суждено погибнуть так глупо вот здесь, на цветке ромашки, в нескольких шагах от настоящей человеческой жизни? Неужели ВСЕ, ВСЁ, что мы узнали, пережили и перечувствовали, пропадёт зря?!

– Держись, Малинин! Сейчас мы покажем этим мирмикам, как погибают настоящие ребята!

Я поднялся на задние лапы, чтобы встретить как полагается этих мирмиков – и ударился головой о туго натянутую под ветром паутину: она зацепилась за лепесток и болталась над цветком, словно ниточка из волшебного ковра-самолёта.

– Малинин! – заорал я на Костю, и Костя на этот раз понял меня без слов.

Он шмыгнул по паутинке вверх, я – за ним. Осталось только перекусить паутинку… И я её перекусил. И паутинка полетела, полетела в ту минуту, когда четыре мирмика одновременно бросились на нас со всех сторон. Мирмик, целившийся откусить мне голову, только полоснул челюстью вскользь по ноге.