Барин

Если и ухаживала за ним Настя столько лет, если и смотрела влюблённым взглядом, то он сам это как должное принимал. На неё смотрел как на то, что по законному праву ему принадлежит. Как на предмет, или, может, на собачонку какую, что под ногами вертится, никак её не отгонишь, всё хозяину угодить старается.

С женой Катериной по-другому. Поначалу красотой сразила, затем формами прельстила. Как привёз в дом по закону положенную супругу, Богом данную, так весь голод, какой у него образовывался до женского тела, тут же утолила. Жена ведь, тут уж стесняться нечего. И тоже брал Иван как положенное, без зазрения. Когда своё – не нужно спрашивать.

Но теперь ощущение тайны появилось. Бабёнка-то – чужая жена, хоть и крестьянина, но перед Богом венчанная. Тут уже другие интересы и чаяния. Вроде и близко она к Ивану, а в то же время очень далеко. Чувствует Иван, будто забор высоченный стоит, какой и перелезть не перелезешь, и прыгнуть не перепрыгнешь. Он как будто бы хотел взять чужое, но боялся быть застигнутым. Хоть знал, что девица эта безраздельная его собственность, а всё ж понимал – венчана она перед Богом и хозяин её жизни не только он один, но и другой человек. Её муж.

Сколько бы ни пытался Иван себя убеждать, что имеет полное право на любые действия, но иногда всё же вспоминал закон Божий и человеческий. Не часто он слыхал, чтобы барина наказали за житьё со своими девками крепостными, но слыхал ведь. И знание это уже само по себе останавливало неверные движения.

Одно дело, если девка целиком разделяет желание барина, а другое, ежели всячески сопротивляется. Тут и на букву закона налететь можно.

Две недели прошло, помаленьку выздоровел Иван. Расходился. Силы восстанавливает. Замечает он, как жена и мать будто притихли в ожидании. Наблюдают за ним, да за новой его служанкой. Смекнул тогда, не зря девку ему приставили – с умыслом. А как он этим распорядится – ждут.

Сидят как-то за обедом. Матушка, Иван и Катерина. Тут же трое детишек Вася, Дусенка, Петя. Четвёртый Егорка мал ещё, к столу не сажают. Остальные с усердием уплетают щи, к пампушкам тянутся. Нянька Маринка Пете кушать помогает.

Смотрит Иван на детей, милуется.

– Выросли-то как. Нужно бы уже Василию и воспитателя подобрать. Что ж это, сын мой без наук бегает, эдак добегается неучем. А кто дело наследовать будет? Дураку в руки дело не дам.

Взволновалась Катерина.

– Так тебя-то и ждали, чтобы посоветоваться. Не то возьмем кого, скажешь – не подходит.

– Это вы правильно делали. Вот теперь и подберу сам подходящего воспитателя. А вообще, вы – молодцы. И вы, мамаша.

– Это отчего так? – улыбнулась Катерина Ольге Филимоновне.

– Справную служанку подобрали. Исполнительную.

Переглянулись барыни и подмигнули друг другу.

Глава 6

– Люба, – позвал Иван, лишь только глаза открыл. – Люба!

Большая кровать с несколькими перинами, одеяло разбросано, подушки тоже в сторонах валяются. Что-то приснилось ему такое, внутри желание зашевелилось. Разбудило.

Дверь приоткрылась, вошла Люба.

– Звали, хозяин? – губы её словно усмехались беспорядку на постели и полунагому виду барина.

В свете утренних лучей служанка показалась Ивану такой свежей и благоухающей, что когда он попытался вздохнуть, почувствовал аромат пряных трав.

– Люба.

– Да, хозяин.

– Иди сюда, – он похлопал по постели, указывая на место рядом с собой.

Она улыбнулась и качнула головой.

– Нет.

– Иди сюда, Любушка. Не бойся, – ласково позвал он.

Она снова покачала головой.

Иван чувствовал, как медленно и безудержно подступает горячая волна. Он не собирался выпускать служанку из своей спальни сегодня утром. Настроение его самое то, и отказ не принимается.

– Иди сюда, – в голосе его что-то дрогнуло и почувствовалось упрямство.

– Что вам угодно, Иван Ильич? Я принесу.

В это мгновение в голове его щёлкнуло, и он подскочил с кровати, быстро подошел к двери, захлопнул и приблизился к Любе вплотную.

– Я тебе говорю, иди туда, – он указал на кровать.

Люба подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Взгляд её дерзкий и насмешливый.

– Нет! – упрямо произнесла она.

Несколько мгновений Иван стоял, выпучив на неё глаза. Видно было, как страшно и медленно начинает закипать ярость в его голове, как пульсируют жилки на шее. Ещё мгновение, и он бросится и схватит, и сломает, и кинет. Но он стоял, сжав кулаки, не двигался. Иван чувствовал, что не может пошевелиться. Люба будто заворожила его взглядом. И если он только попробует дотронуться, произойдёт что-то нехорошее.

Резко Иван отстранился и отошел в сторону.

– Хорошо. Иди.

Она тихо вышла. А он почувствовал, что сейчас она победила.

За завтраком Иван Ильич почти не разговаривал. Он был угрюм и холоден. Ольга Филимоновна заметила это, значительно посмотрела на Катерину. Та испуганно старалась не сказать что-то невпопад, чтобы лишний раз не злить мужа. Несколько фраз о погоде Иван проигнорировал. Тогда домочадцы решили, что, возможно, вскорости придётся искать новую служанку. Но за весь день больше ничего не произошло такого, что говорило бы о недовольстве мужа. Все снова успокоились.