Читаем Баришник дур-зіллям полностью

— Це лише зайвий раз видає, що ти не знаєш світу, — заявив Макевой, — адже перша засада розпусти полягає в тому, що ти купуєш у шльондри не так її задок, як її згоду й час; коли ти наймаєш Джоан, мене, як, власне, і її, мало турбує, що ти збираєшся робити з нею, за тієї лише умови, що ти їй заплатиш. Так сталося, що замість того, щоб злягатися, ти вирішив порозмовляти; вибір дурня, але якщо ти вирішив клеїти дурня, то це вже як знаєш. А тепер, сер, мої п'ять гіней!

— О, мій друже, — сказав Ебенезер, рішуче нагадуючи собі про власне Я, — справедливо буде тобі сказати, якщо Джоан цього не зробила, що я її безмежно кохаю!

— Це справи не міняє, усе одно плати, — відповів Макевой.

— А от цього я не можу, — сказав Ебенезер. — Твої власні доводи в цьому питанні це унеможливлюють. Бо якщо це правда, як ти стверджуєш, що саме купівля згоди та часу робить із жінки шльондру, то тоді плата тобі за той час, який вона провела тут, зробить її шльондрою, хоча хтиво я її і пальцем не торкнувся. І я не дозволю, щоб для мене вона була шльондрою — ні! хоч би й яких там мук мусив я зазнати! Я не тримаю на тебе ніякого зла, Джоне Макевой, і не подумай, що я якийсь там жебрак: я маю доволі золота та не боюся з ним розлучитися.

— Тоді плати, — сказав Макевой.

— Мій любий друже, — усміхнувся Ебенезер, — чи не візьмеш ти п'ять, ні, шість гіней від мене просто як дарунок?

— П'ять гіней, але як плату, — відповів Макевой.

— Ну яка тобі різниця, назву я цю суму подарунком чи платою? Адже від цього ти за них менше не купиш?

— Якщо немає різниці, — відповів Макевой, — тоді назвімо це платою за послуги шльондри Джоан Тоуст.

— Не думай, що це для мене не має ніякого значення, — сказав Ебенезер. — Для мене уся різниця якраз у цьому і полягає! Жоден чоловік, який кохає жінку, не стане нею торгувати, а я кохаю Джоан так, як ще жоден чоловік не кохав жодну жінку.

— Та годі вже, — глузливо сказав Макевой. — Усе, що ти кажеш, лише доводить, що тобі геть нічого не відомо про кохання. Не думай, що ти любиш Джоан Тоуст, містере Кук: ти любиш своє кохання, а під цим слід розуміти, що ти любиш себе, а не мою Джоан. Але це не має значення — люби її чи спи з нею, лише заплати за це. Тільки для мене ця жінка може значити щось більше, для решти ж чоловіків вона лише шльондра, і більш нічого: я ревнивий чоловік, сер, і хоча ти можеш купити як клієнт згоду та час Джоан Тоуст, ти не можеш залицятися до неї, мов якийсь закоханий.

— Присяй-богу, це найдивніший різновид ревнощів, — вигукнув Ебенезер. — Я ще ніколи про таке не чув!

— Це лише зайвий раз доводить, що тобі геть нічого не відомо про кохання, — сказав Макевой.

Ебенезер похитав головою та заявив:

— Я не можу цього збагнути. Святі небеса! Чоловіче, це божественне створіння, це прекрасне видіння всього найкращого, що тільки є в жіноцтві, ця Джоан Тоуст — і вона твоя полюбовниця! Як же ти можеш дозволити чоловікам навіть дивитися сластолюбно на неї, не кажучи вже про…

— Не кажучи вже про що? Як же очевидно, що ти любиш лише себе, а не Джоан! У Джоан немає геть нічого божественного, мій друже. Вона смертна жінка з плоті та крові й має повно недоліків, як і решта з нас. А що стосується цього видіння, про яке ти говориш, то саме це видіння, а не цю жінку ти й любиш. Та інакше й бути не могло, адже ніхто крім мене й гадки не має, що це за жінка.

— І разом з тим ти її бандур!

Макевой засміявся.

— Я ось що тобі скажу, Ебене Кук, і, сподіваюся, час від часу ти згадуватимеш мої слова: тобі нічого не відомо про не тільки кохання, а й про весь справжній світ! Твої відчуття зраджують тебе; твоя буйна уява обдурює тебе та наповнює твою голову безглуздими картинами та нісенітницями. Світ реальних речей зовсім не такий, яким ти його бачиш, друже, світ — це такий заплутаний клубок, і вузлів у ньому значно більше, ніж тобі здається. Ти нічогісінько не тямиш у житті, більше годі й казати. — Він витяг якийсь папірець зі своєї кишені та простягнув Ебенезерові. — Давай, читай мерщій і плати.

Ебенезер розгорнув аркуш, і поки читав, його стурбованість зростала. Лист призначався Ендрю Куку, 2-му, Джентльмену, і починався так:

Сер,

вважаю своїм неприємним обов'язком повідомити Вам про деякі сумні речі, що стосуються поведінки Вашого сина Ебенезера Кука…

У записці йшлося про те, що Ебенезер проводить свої дні та ночі в пивницях, кав'ярнях і театрах, де випиває, займається перелюбом та написанням мерзенних віршиків і не докладає жодних зусиль, щоб здобути собі посаду, на якій міг би чогось навчитися, для чого його, власне, і спровадили до Лондона. Завершувалася записка так:

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Салават-батыр
Салават-батыр

Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания.Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей.Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.

Яныбай Хамматович Хамматов

Проза / Историческая проза
Память Крови
Память Крови

Этот сборник художественных повестей и рассказов об офицерах и бойцах специальных подразделений, достойно и мужественно выполняющих свой долг в Чечне. Книга написана жестко и правдиво. Её не стыдно читать профессионалам, ведь Валерий знает, о чем пишет: он командовал отрядом милиции особого назначения в первую чеченскую кампанию. И в то же время, его произведения доступны и понятны любому человеку, они увлекают и захватывают, читаются «на одном дыхании». Публикация некоторых произведений из этого сборника в периодической печати и на сайтах Интернета вызвала множество откликов читателей самых разных возрастов и профессий. Многие люди впервые увидели чеченскую войну глазами тех, кто варится в этом кровавом котле, сумели понять и прочувствовать, что происходит в душах людей, вставших на защиту России и готовых отдать за нас с вами свою жизнь

Александр де Дананн , Валерий Вениаминович Горбань , Валерий Горбань , Станислав Семенович Гагарин

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Эзотерика, эзотерическая литература / Военная проза / Эзотерика