Читаем Баришник дур-зіллям полностью

Я доводжу до Вашого відома цей прикрий стан речей не тільки тому, що Ваше невід'ємне право як отця Кука-молодшого — знати про це, але й тому, що цей молодий чоловік, про якого йдеться, додав до інших своїх гріхів ще один, заманивши одну молоду особу до свого помешкання та пообіцявши щедру винагороду лише для того, щоб потім відмовитися заплатити.

Оскільки я представляю інтереси цієї обманутої молодої леді, то маю підстави вважати себе кредитором містера Кука, який заборгував мені п'ять гіней, котрі він відмовляється сплатити, попри мої неодноразові прохання. Я переконаний, що Ви як отець цього джентльмена будете зацікавлені в тому, щоб врегулювати цей борг прямо, надіславши безпосередньо мені плату, яка належить цій леді, або ж непрямо — переконавши свого сина сплатити борг, перш ніж ця справа набуде ширшого розголосу. В очікуванні на Вашу відповідь стосовно цієї справи залишаюся,

щиро Ваш покірний слуга,

Джон Макевой

— От халепа, це буде моєю згубою, — пробурмотів Ебенезер, дочитавши до кінця.

— Авжеж, якщо його відіслати, — погодився Макевой. — Заплати й можеш його пошматувати. Інакше я негайно його відправлю.

Ебенезер заплющив очі та зітхнув.

— Невже це так для тебе важливо? — усміхнувся Макевой.

— Авжеж. А для тебе?

— Авжеж. Це мають бути гроші за послуги повії.

У світлі ліхтаря Ебенезеру впав ув очі його вірш. Риси його обличчя почали танцювати свій звичний танок, але потім, трохи заспокоївшись, він повернувся до Макевоя.

— Це неможливо, — сказав він. — Це моє останнє слово. Можеш відсилати свого наклепницького листа, якщо хочеш.

— Саме так я і вчиню, — сказав Макевой і підвівся, щоб іти.

— І додай до нього ось це, якщо нескладно, — докинув Ебенезер. Відірвавши підпис «Ебенезер Кук, Джентльмен, Поет-лауреат Англії», він віддав вірш Макевою.

— Ти ба, яка відвага, — посміхнувся гість, швидко переглянувши вірш. — Що це? «А Федра — Гіполіта-Пасерба»? Ти римуєш «Семела слабка» та «Гіполіта-Пасерба»?

Ебенезер залишив без уваги його критичне зауваження.

— Принаймні це спростує твоє звинувачення, що я базграю мерзенні віршики.

— «Семела слабка» та «Гіполіта-Пасерба», — скривившись, повторив Макевой. — Кажеш, спростує? Дідько! Сер, таж це буде його беззаперечним підтвердженням. На твоєму місці я б негайно сплатив гроші за шльондру, а лист, Ендіміона, Пасерба і решту гамузом пустив з димом. — Він повернув вірш Ебенезеру. — Може, передумаєш?

— Ні.

— І через якусь шльондру поїдеш до Меріленду?

— Заради якоїсь шльондри я й вулицю не перейду, — упевнено сказав Ебенезер, — але заради принципу я перетну океан! Для тебе Джоан Тоуст, можливо, і шльондра; для мене вона — питання принципу.

— Для мене вона жінка, — відповів Макевой, — для тебе — марево.

— Який же з тебе митець, — зневажливо запитав Ебенезер, — якщо ти не бачиш, яким безмежним коханням я палаю?

— Який же митець з тебе, — так само зневажливо відказав йому Макевой, — якщо ти в цьому коханні нічого не тямиш? І до речі, ти й справді дівак, як то стверджує Джоан Тоуст?

— І ще й поет на додачу, — виголосив Ебенезер, уперше відчуваючи душевний спокій і рівновагу. — А тепер можеш іти, якщо твоя ласка. Роби свою ганебну справу!

Макевой аж носа почухав від подиву.

— І зроблю, — пообіцяв він і вийшов геть, залишивши господаря в цілковитій темряві.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Салават-батыр
Салават-батыр

Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания.Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей.Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.

Яныбай Хамматович Хамматов

Проза / Историческая проза
Память Крови
Память Крови

Этот сборник художественных повестей и рассказов об офицерах и бойцах специальных подразделений, достойно и мужественно выполняющих свой долг в Чечне. Книга написана жестко и правдиво. Её не стыдно читать профессионалам, ведь Валерий знает, о чем пишет: он командовал отрядом милиции особого назначения в первую чеченскую кампанию. И в то же время, его произведения доступны и понятны любому человеку, они увлекают и захватывают, читаются «на одном дыхании». Публикация некоторых произведений из этого сборника в периодической печати и на сайтах Интернета вызвала множество откликов читателей самых разных возрастов и профессий. Многие люди впервые увидели чеченскую войну глазами тех, кто варится в этом кровавом котле, сумели понять и прочувствовать, что происходит в душах людей, вставших на защиту России и готовых отдать за нас с вами свою жизнь

Александр де Дананн , Валерий Вениаминович Горбань , Валерий Горбань , Станислав Семенович Гагарин

Проза / Историческая проза / Проза о войне / Эзотерика, эзотерическая литература / Военная проза / Эзотерика