Читаем Баришник дур-зіллям полностью

Ці його останні слова, попри те що від них пробрало морозом, спонукали їх до дії. Вони перевернули човника, щоб осушити його, потягли берегом вниз і спустили на воду. Міркування Макевоя виявилися слушними: завдяки воді, що стояла на дні човника, шви бортів і кільсона не протікали. Приставши на пропозицію Ебенезера, який дещо навчився веслувати в Берлінґейма, Бертран і Макевой озброїлися половинками черепичок, які знайшли на березі, щоб було чим вичерпувати воду, яку, поза всяким сумнівом, вони мали набрати, та щоб не дати човнику вийти з вітру, бо тоді б їх накрило хвилею.

І хоча він насправді тепер мало переймався своєю безпекою, однак тягар відповідальності важким каменем лежав на серці поета. Він мав вельми невиразне уявлення про те, що зараз робив, але вони так виконували його вказівки, від яких залежало їхнє життя, неначе він був капітаном Керном! Але хоч яким вбогим був його досвід у мистецтві мореплавства, він, вочевидь, значно переважав той, що був у Бертрана і Макевоя. І хай яким великим був той тягар відповідальності, однак він більше не був для нього чимось незнайомим; він зчепився з ним, зберігаючи спокій, наче мав справу зі старим, добре знайомим супротивником, міркуючи, чи не зашкарубла останнім часом його чутливість до таких речей так, як шкарубнуть долоні учня муляра, що зазнають частих ушкоджень.

— Я так гадаю, що було б краще, якби ви обоє сіли попереду, щоб припідняти корму. Якщо мій спосіб гребти нас підведе, тоді ми зможемо веслувати, як дикуни.

Вони забралися в човен, сильно тремтячи від того, що знову довелося намокнути. Ебенезеру вдалося, відштовхуючись від дна, проплисти десь сотню ярдів на мілині, перш ніж стало зрозуміло, що час уже вставити весло в кочет транця і почати веслувати. На щастя, першу милю вони пропливли під ослоною острова; відносно спокійні води дали йому можливість здобути якісь навички веслування, щоб, занурюючи у воду лопать для гребка, не згубити весло. Але скоро острів уже був надто далеко, щоб їх захистити: море з шипінням накочувало хвилі за кормою — три, чотири і п'ять футів висотою від жолобниці до гребня; із кожною хвилею човник, здавалося, на якусь мить перелякано завмирав, а потім ковзав назад, неначе його хтось тягнув у зворотному напрямку. Ебенезеру аж дух перехоплювало — звісно, їх має залляти вода! Але в останню мить корму різко кидало вгору, і човник сунув уперед на гребні хвилі; низенькі борти зникали; вода переливалася через обидва планшири; Бертран і Макевой шалено вичерпували воду, щоб залишитися на плаву. Потім море кидалося на них знову, і човник, здавалося, ковзав задом до пащі, що розчахнулася за ним. Кожна хвиля була новим жахіттям; видавалося неймовірним, що вони зможуть пережити її, і коли якимось чудом їм усе ж таки вдавалося її здолати, це не давало їм ані хвилинки для перепочинку. Робота керманича була особливо важкою і вимагала спритності; човник насправді рухався постійно вперед, але, коли накочувала хвиля, видавалося, що він пливе кормою назад; замість гребти Ебенезер був змушений використовувати весло як стерно, щоб не дати човну вийти з вітру, ба більше, йому треба було правити назад, оскільки вода насувалася швидше, ніж рухався човен. Тільки на гребні він міг, затримавшись, зробити один чи два гребки, але ні на мить довше, бо інакше човник відхилився б від свого напрямку в наступній жолобниці. Чоловіки швидко занепали духом, так що не могли говорити; вони працювали, мов одержимі, і коли місяць пробився крізь хмари, то він висвітив три нажахані обличчя, які витріщили очі на чудовисько, що ось-ось мало їх поглинути.

Про те, щоб вертатися назад, не можна було й подумати, бо якби навіть якийсь бог і зміг їх повернути, вони не змогли б гребти проти вітру. Втім, після години, як їм здалося, шалених зусиль, коли вони не раз були на волосину від загибелі, рятуючись хіба що дивом, хоч насправді усе це тривало, либонь, не більше двадцяти хвилин, світло попереду, схоже, не стало анітрохи ближчим. Ба навіть гірше, складалося враження, що воно помітно посунулося на північ. Саме Бертран перший занепокоївся цією обставиною, і це змусило його заговорити вперше за ці останні хвилини.

— Отець Небесний! А що коли це корабель, і там немає ніякої землі на багацько миль попереду?

Макевой запропонував альтернативну гіпотезу.

— Можливо, вітер трохи повернув на північний захід. Доведеться, либонь, протьопати кілька миль берегом.

— Є ще одне більш втішне пояснення, — сказав Ебенезер. — Я навіть не смію сподіватися… Але стривайте! Ви чуєте якийсь звук?

Вони припинили свою роботу, щоб прислухатися, і їх ледве не накрило наступною хвилею.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Салават-батыр
Салават-батыр

Казалось бы, культовый образ Салавата Юлаева разработан всесторонне. Тем не менее он продолжает будоражить умы творческих людей, оставаясь неисчерпаемым источником вдохновения и объектом их самого пристального внимания.Проявил интерес к этой теме и писатель Яныбай Хамматов, прославившийся своими романами о великих событиях исторического прошлого башкирского народа, создатель целой галереи образов его выдающихся представителей.Вплетая в канву изображаемой в романе исторической действительности фольклорные мотивы, эпизоды из детства, юношеской поры и зрелости легендарного Салавата, тему его безграничной любви к отечеству, к близким и фрагменты поэтического творчества, автор старается передать мощь его духа, исследует и показывает истоки его патриотизма, представляя народного героя как одно из реальных воплощений эпического образа Урал-батыра.

Яныбай Хамматович Хамматов

Проза / Историческая проза
Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия