Читаем Баришник дур-зіллям полностью

Стерегти нас поставили двох дебелих вартових [написав сер Генрі], наказавши їм сповняти всі наші бажаня та забити нас, тільки-но ми спробуємо втекти. Мій капітан заходився оповідати мині всілякі безкінечні та хтиві історійки про ріжних дівчат з диковинних країв, яких він позбавив цноти, аж поки я од того так втомився, що мусів вдати, нібито сплю. Але я споглядав на нього потаємне всю ніч.

Близько опівночі, гадаючи, що я міцно сплю, мій капітан звівся зі свого ложа (котре, як і моє, було бруднющим сінником, що лежав на землі) і викликав одного з вартових. Опісля між ними відбулася бесіда, яка велася пошепки, але не надто тихо, бо я міг чути її зміст. Вряди-годи він позирав на мене, аби переконатися, що я сплю. І на первий погляд так воно і здавалося. Але я, трохи розплющивши одне око і нашорошивши вуха, міг стежити за розмовою доволі легко. Сміт заявив, що зголоднів, що мене неабияк здивувало, бо ж я бачив, як на учті в цісаря він наївся вдосталь, так що сього вистарчило б на те, щоб годувати весь Джеймставн цілу зиму. Він зажадав, щоб йому негайно принесли попоїсти. Дикун, як си мині здало, не хтів сим завдавати собі зайвого клопоту, тим паче, коли мій капітан почав казати, яких страв йому заманулося; а саме: один баклажан (сей овоч дехто ще називає обержином) з кукурудзяним борошном і води, аби теє було чим запити…

— Баклажан! — пробурмотів собі під ніс Берлінґейм.

Він запевняв, що тільки так білі люде готують сей плід рослини, що зветься баклажан, що, як я добре знав, було брехнею.

Дикун хотів було покликатися на пізню годину і на пору року, але, коли мій капітан наполіг на своєму (ще й підкупив його, діставши якесь брязкальце зі своєї клятої кешені), він зрештою погодився поцупити один баклажан і трохи борошна зі спільної комори, що була поблизу хижі цісаря. Він пійшов, і поки його якийсь час не було, мій капітан нетерпляче міряв кроками хатину, мов той чоловік, дружина якого ось-ось має народити, не забуваючи при тому час од часу впевнятися, що я сплю міцним і безтурботним сном.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза