Бархоппинг

Официантка принесла еще одну порцию бефстроганова с пюре и спросила, не хочу ли я еще салата, какая молодец, честно, хотел шлепнуть по заднице, но в последний момент одумался. Хотя мне казалось, что бы я ни вытворил, всё встретит лишь одобрение. «Она, конечно, милая, – сказал я себе. – Но её коллега меня больше заводит, она как раз будет работать на ужине, нужно буд…

– Видел тебя вчера на склоне.

– Да?! Я вас не заметил.

– Ну конечно, сломя голову несся, но восьмерки знатные выписывал, так держать, единственное, колени плотнее ставь.

– Стараюсь, уже думаю покорить Церковку. Какая там трасса, как думаете?

– Да кто его знает, местами и чёрная, где-то круд, а где-то наст. Я бы не советовал начинающим. Хотя у тебя отличный прогресс, если продолжишь заниматься, то в следующем сезоне… Там у вас не очень трассы, но в Карелии или Норвегии…

– У меня знакомые часто ездят по миру кататься, может, я с ними подряжусь…

– Спасибо, – соседка встала из-за стола. – У меня скоро процедура, пойду отдохну после еды.

– А? – Её муж всколыхнулся, как будто разгадал тайный сигнал. – Да, я тоже пойду, приятного аппетита, ты сегодня катаешься?

– Посмотрим. Почему бы и нет.

– Ну давай, до встречи. Я через час пойду.

На самом деле у меня были другие планы. Я доел салат и попросил чай поскорее. Мне хотелось бежать, двигаться, у меня были грандиозные планы на сегодня. Официантка принесла чай, и я хотел было пофлиртовать с ней, но потом передумал, всё равно она работает в первой половине дня – толку от неё? А вот вечером… Да…

Всё, одеваться и подниматься. Нельзя терять ни минуты солнца. Первым делом в номере я проверил телефон, да, от Лизы была пара сообщений. Но я решил сменить тактику и не отвечать ей. Подогреть интерес… Знаешь ли, дорогуша, не всё в этом мире крутится вокруг твоего сокровища. У мужчины есть цели, большие цели. Такие пигалицы – не более чем… Блин, не придумывается. Не силён я в метафорах. Короче, вечером. Всё или ничего.

Приятно тепло одеться и отправиться в путь. Я пошел к своей тропинке, которую облюбовал ещё в прошлом году. Она зигзагами привела меня на ребро, которое шло параллельно заброшенной трассе. Мне пришлось расстегнуться, так как подъем был очень крутым, но я знал, что надо быть осторожным – нельзя слишком охлаждаться, иначе пропадет удовольствие.

Дальше. Я шёл быстро, путь был проторен, хоть я ни с кем не сталкивался здесь, и я поднялся выше крыш. Остановился посмотреть. В шум удаляющегося города и гомона нарастающей трассы вкрался стук дятла с другой стороны. Я жадно вдохнул воздуха. Так нельзя говорить, но воздух был вкусным и густым. «Что же будет там, на высоте» – подумал я. Вскоре я уже был на краю трассы. Молодежь построила маленькие трамплинчики почти там, где я вышел, и мы как будто оказались в разных вселенных. Они баловались, а я шёл к своей цели… Я поторопился пробежать мимо, а они даже остановились, так я был неуместен.

Вообще, дальше путь проходил рядом с действующим спуском, и это, конечно, убивало пафос момента. Я знал, что главное – подняться. Это были мои последние дни, и мне казалось, что, совершив такой марш-бросок, я оставлю себя в вечности. Хотя горишка была меньше километра в высоту, я был по-детски наивен, что буду первым, кто на неё взберется. На вершину с другой стороны вела канатная дорога, и я ездил по ней давно, ещё с бабушкой, и пообещал себе тогда, что заберусь на гору пешком.

Солнце опустилось, и сразу стало холоднее. Я спешил, хотел застать закат. Когда я оборачивался посмотреть, как высоко я забрался, увидел, что долина ещё залита светом, но надо было поторапливаться. Уклон становился сильнее, и я уже было пошёл по трассе, но решил, что это будет не по-настоящему и не зачтется. Поэтому я продолжал буравить снег в своих огромных, как лыжи, ботинках. Я специально выпросил их у мамы, чтобы ходить по горам.

Было тяжело, и я уже ни о чем не мог думать, как только о подъеме. Я заставлял каждую ногу двигаться усилием воли. Шаг был как запуск космического корабля – нужно было продумывать и контролировать все этапы. Провал, завал, оступка или раскачка – всё это были лишние джоули и ватты. Голова была пустой, хотя до этого передумал много разных мыслей. Только вверх.

Когда я был на расстоянии вытянутой руки от вершины, оттуда стартовал параплан. Я застыл. Если и есть что-то красивее моего подъема, так это такой полёт. Он летел прямо на меня, еще не успев набрать высоту, и мне пришлось отпрыгнуть, чтобы он меня не задел. У меня не было сил даже на то, чтобы злиться, только перевернуться… На спине можно полежать немного. Я лежал и провожал параплан взглядом. Хотелось оказаться там, чтобы он скинул меня в мой номер, и там бы меня ждала Лиза голая в кровати, и я бы разделся и прижался к ней, чтобы согреться…

От мысли о голом теле по коже пробежали мурашки – плохой знак, начинаю замерзать. Собраться. Встань и иди. Последние шаги были самыми сложными – не было никакого подхода, только ледяной уступ, отполированный лыжниками, и пришлось кружить в поисках нужного места. Наконец, я здесь.