Барон по призванию. Путь дворянина

– Обычно я еще получаю за это деньги, и весьма неплохие, герр Диган.

– Хорошо-хорошо, сколько вы хотите? Учтите, что вы беретесь не за целый маршрут, поэтому на большую сумму не надейтесь.

– Лиам, сколько вы получаете за эту сделку?

– Пять гольденов на всех, – пожал плечами наемник.

– Всего-то? Ну хорошо, мы с моим другом Реном скинем пару шри и возьмем по восемнадцать на брата.

– Шестнадцать шри.

– Семнадцать.

– По рукам.

Разумеется, мешок с деньгами, лежащий в походной суме Рейнера, стоил пару таких караванов, но ради маскировки стоило изобразить из себя скрягу и побороться за смехотворную монету. У Ренфилда, наоборот, глаза загорелись алчным пламенем. Для него семнадцать шри за несколько дней – довольно много, а если не нужно рисковать с перспективой оказаться в петле, тем более.

Спутники наелись каши, и барон спросил у Лиама, когда в его ганзе им нужно стоять часовыми. Тот ответил, что на ночь уже все распланировали, и новоприбывшим стоит пойти отдыхать, особенно после встречи с вольферами:

– Видок у тебя неважный, геноззэ. Ты, видно, не спал около трех дней. Отлежитесь сегодня, там посмотрим.

Стоило Рейнеру лечь на соломенную лежанку, как усталость навалилась на него непреодолимым грузом. Рей закрыл глаза и тут же уснул, в отличие от Ренфилда. Парень еще долго убаюкивал раненую руку. Кровь остановилась, но острая боль не переставала грызть кости. Он еще некоторое время ворочался, но был так измотан, что все равно закрыл глаза и погрузился в кошмары, мучившие его которую ночь.

В лагере царило спокойствие, насколько это возможно для торгового выезда. Народ постепенно укладывался, и скоро у костра образовался круг из спальных мешков. Люди отдыхали, ведь их охранял Лиам. Командир наемников приказал выставить несколько шумных ловушек со стороны леса на случай приближения вольферов, о которых рассказал Рейнер, оставил двух человек следить за обстановкой, но сам спать не пошел. Он подкрался к фургону, в котором отдыхали гости, и прислушался. По его опыту, подобным путникам не всегда можно доверять: иногда они оказывались разведчиками или двойными агентами, засланными, чтобы при нападении основных сил банды разрушить защитный строй изнутри. Но, видимо, не в этот раз. Из крытой кибитки раздавались громкий храп и нервозный скрип зубов. Засланец или шпион не спал бы так крепко. Лиам медленно и осторожно приоткрыл занавес и одним глазом заглянул вовнутрь. Оба пришельца спали, или, по крайней мере, искусно притворялись.

Повозка, в которой улеглись Рейнер и Ренфилд, единственная была пустой. Она не принадлежала торговой компании, в ней Лиам вез раненых товарищей, если появлялась необходимость, немного запасного оружия и провизии. Остальные телеги были полны груза: мешки, ящики, тюки и сумы. Лиам влез на соседний воз, улегся на гору зерна, сложил руки на животе и довольно долго просто лежал и слушал, рассматривая созвездия. Он ожидал. Чего угодно: сигнала бандитам снаружи, шепота, мол, вставай, пора, какой-то возни. Любого знака, подтверждающего ненадежность этих ребят. Лиам все ждал и ждал, пока не решил, что лучше и ему самому поспать. Шепнув одному из своих прислушиваться к храпу Рея, он отправился на боковую.

С восходом солнца лагерь снова оживился. В затухающий костер подбросили дров, всем раздали утренний паек, собрали спальники и готовились выдвинуться в путь.

Когда Рейнер открыл глаза, он сначала не смог встать. Усталость налила тяжестью руки и ноги, спину ломило, глазные яблоки болели, а на голову будто надели несколько шлемов, так она казалась тяжела. Утренняя прохлада ящеркой пробежала по спине, и Северин коротко вздрогнул. Он толкнул кулаком Ренфилда – подъем.

Парень невнятно замычал, но барон, хотя сейчас он для всех был наемником Реем, не обратил на это никакого внимания. Он вылез из повозки, намочив сапоги росой, и, сделав несколько разминочных упражнений, потянулся, чтобы поскорее проснуться.

Утренний воздух был свеж и влажен. Легкий туман создавал ощущение нереальности.

– Как спал, геноззэ? – послышался знакомый голос Лиама, и командир ганзы вышел к Рею, держа в руках две глиняных чаши. – Вот, выпей. Это бульон из лесной крикуньи. Пристрелил прям с утра. Пернатая биста разоралась среди ночи, я как следует отомстил. Нам некогда разъедаться, так что сейчас быстро перекусим, а в дороге полакомимся остатками ужина.

Несколько пебелей, смеясь, мочились в костер, с которого повар снял быстро опустевший котелок: крикуний бульон и правда оказался вкусным. Рейнер вскочил на козлы к Лиаму, тот щелкнул поводьями, крикнув кобыле «хайди-ха», и гусеница из телег продолжила путешествие.