Барон по призванию. Путь дворянина

– Пару дней назад я отправил небольшой отряд своих знакомых ребят, которые умеют решать проблемы. Я думал, что хотя бы у их старшого Карвара достаточно ума, чтобы выследить грешницу и привести сюда, но парни задерживаются. Либо девчонка оказалась хитрее и мои люди все еще рыщут в лесу, либо с ними случилось что-то нехорошее. В любом случае народ ждет зрелища. Многие уже начинают подумывать, что ведьма – не есть корень зла, и мне нужно показать, какой ценой дается подобное грехопадение. Мне нужно принести ее в жертву порядку и послушанию, герр рыцарь. Разумеется, во благо всех этих несчастных, готовых сожрать и растоптать друг друга, если бросить их на произвол судьбы. И вы поможете мне сохранить мир. Это же ваша прямая обязанность, герр рыцарь! Отправляйтесь по дороге к югу от Осиновой. На лошади где-то треть дня пути. Ведьма живет там, в лесу. Я пытался узнать у местных конкретное расположение, но пока никто не проговорился. Хотя, я думаю, если вы подождете несколько дней, пока изменники проголодаются, мы что-нибудь узнаем. И да, если встретите моих ребят, скажите, что вы от Балларда. А теперь ступайте, миленький мой. Матерь-Древо любит вас!

Шанс использован.

Джоза сделал резкий шаг вперед, схватил священника за шиворот и сильной рукой швырнул на пол. Вино из кубка разлилось по полу. Баллард закряхтел и, не поднимаясь, повернулся к агенту:

– Ирод, червячина! Ты пошто святого отца за платье таскаешь! Отлучу!

Джоза ударил приподнявшегося было Балларда коленом в нос. Лицо агента не выражало ничего и от этого казалось еще страшнее.

– Ничего, я знаком с его святейшеством. Думаю, он простит мой грех. А теперь слушай. Объясняю доходчиво, один-единственный раз: я тебе не мужик со двора и не баба с кухни, я – королевский уполномоченный, я действую от имени его величества и привык, чтобы со мной считались, делились информацией и всячески сотрудничали. Отказывая мне в помощи или скрывая преступника, вы противитесь приказу короля, а значит, я имею право обвинить вас в измене и казнить на месте. Далеко не каждому в Фестунге дано такое право, но к вашему несчастью, я один из таких. Сейчас ты на волосок от смерти.

Джоза выпрямился:

– Спрошу еще раз. Был ли тут Рейнер Северин?

Баллард, державшийся одной рукой за разбитую губу, а другой упиравшийся в пол, приподнялся и покачал головой.

– Кто может об этом знать? Не бабы на рынке, конкретнее.

– Все путешественники заходят в таверну «Осиновый пень» за три дома отсюда, милостивый господин. Зайдите туда, ее хозяин все вам расскажет, милостивый господин.

– Хорошо. До свидания, герр староста.

– Всего вам наилучшего, милостивый господин. – Священник, и без того стоявший на четвереньках, поклонился уходящим агентам и снова лег на пол, едва они вышли.

Выбежавшие из-за угла бабы-поварихи с платками хотели помочь Балларду вытереть кровь, но он отогнал их.

Джоза и Эдван тем временем направились к «Осиновому пню». Небольшая хата с соломенной крышей, тремя окнами без ставен и засохшими лужами блевоты вокруг. В такое время посетителей не было, и хозяин таверны, мурлыча себе под нос, готовил кушанья для вечерних гостей. Джоза подошел к стойке и собирался заговорить, как вдруг Эдван шепнул ему:

– Ваше благородие, может, я лучше снаружи похожу? Люди сейчас на базаре или на работы собираются, вдруг что услышу.

Помедлив немного, Джоза кивнул младшему агенту. Да, вот что нравилось ему в его подчиненных. Они думали сами, проявляли инициативу, участвовали в работе, а не просто ходили рядом, как ручные хаунды.

Эдван вышел. Велев десятке конников остаться возле таверны, он решил сделать то, что сказал священник – послушать баб с базара. Обычно человек заносчивый плохо держит язык за зубами и выдает самые элементарные вещи. Иногда этим стоит воспользоваться.

Обойдя деревню, он понял, что никакого базара в деревушке и вовсе нет, только пара десятков домов. Но он не расстроился: «бабы» – лишь нарицательное название болтливых людей. Он пошел дальше и успел заметить несколько важных вещей. Прибыл воз картофеля с полей. Видимо, большинство жителей еще собирали урожай. Действительно, основную массу зрителей при выступлении священника составляли бабы, дети и несколько стариков. Все заняты делом: готовят, стирают, дубят. Если бы Эдвана, как в академии КОРШ, спросили, насколько велик шанс найти информацию в таком населенном пункте, он бы ответил «крайне низок», и был бы прав: людям просто неоткуда было узнавать новости, и тут уж вся надежда на Джозу.

Когда Эдван вернулся к таверне, он увидел, что командир уже ждет его снаружи.

– Как успехи? – спросил Джоза.

– Плохо, ваше благородие. Здесь нет движения. Нет постоянного потока слухов и новостей. Я бы сказал, ловить нечего.

– Хорошо, продолжаем путь. По коням!

Лошадей развернули и направили по тому же пути, каким пришли, сначала рысью. Колонна еще не успела набрать скорость, когда мимо Эдвана на телеге с одной лошадью проехали два пебеля:

– …Ну, а этот, с усами, как у кота моего, и говорит, мол, лошадь есть?