Барон поневоле

— Хм… понимаю, меры предосторожности. Пусть будет так, — согласился Грибус.

После ухода посетительницы он приказал запрягать лошадей и через час спешных сборов поехал во дворец.

Последняя его встреча с королем состоялась несколько месяцев назад, и меры по соблюдению безопасности дворца были усилены. Он с трудом проходил всевозможные барьеры на его пути. При этом с горечью понимал, что эти проверки, разговоры с разными служаками, интересовавшимися целью посещения им дворца, были лишь ширмой. Тот, кто захотел бы проникнуть тайно, проник бы, а эти проверки, устроенные ему, лишь доказывали, что существенно ничего не изменилось. Форма есть, содержания нет. Сделали, усилили и доложили. Теперь его заставляют долго объяснять, зачем он прибыл и уважительная ли причина. На все вопросы он отвечал, что дело короля, и просил доложить о нем секретарю его величества. Что за дело, он вопрошавшим не открывал.

С трудом, но он пробился сквозь бюрократию дворца. Последней задержкой стало общение с дежурным офицером тайной стражи, несущей охрану внутри дворца, членом ордена Черного Лотоса. Тот ни в какую не хотел его пускать, если Грибус не расскажет ему, зачем он пожаловал. Понимая, что попался упертый служака, тупой, но исполнительный, Грибус устало произнес:

— Дело касается жизни короля. Я выполнял личное задание его величества. Если вы не доложите о моем приходе секретарю его величества, завтра вас повесят.

Офицер не стал больше задерживать Грибуса.

— Сейчас о вас доложат секретарю, — недовольно проговорил он и вызвал дежурного.

— Господин Аданадис! — радостно всплеснул руками секретарь. — Как давно вас не было!

— И я рад тебя видеть, Борис. Как здоровье его величества?

— Спасибо, пока не жалуется. С чем прибыли?

— С докладом. — Грибус посуровел. — Жизнь его величества под угрозой, Борис.

— Сейчас же доложу. Подождите, я скоро.

Грибус кивнул и подошел к гобеленам, прикрывающим каменные стены. Повернулся спиной к двери, где стояли на страже братья ордена Черного Лотоса, и тут что-то больно ударило его между лопаток. Он задохнулся, и из его рук вырвали папку. Почувствовав слабость в ногах, Грибус стал падать на пол.

В это время дверь распахнулась, и Борис увидел, как Грибус, цепляясь за гобелен, падает. Он подбежал к бывшему прокурору, лежащему лицом вниз, и с ужасом увидел кровавое пятно, расплывающиеся на его спине.

— Грибус! — закричал он. — Что с тобой?

Аданадис приподнял голову и прохрипел:

— Доклад, Борис… Они украли доклад… Король… кхе-е… в опасности… кхе… — Голова Грибуса бессильно упала на пол, и он замолчал.

— Стража! Ко мне! — закричал секретарь. — Тревога! Срочно лекаря!

На шум выглянул король. Безгон увидел лежащего Грибуса и подбегающих стражников и быстрым шагом направился к ним.

— Что тут произошло? — строго спросил он и замолчал. Кровавое пятно на спине Аданадиса говорило само за себя.

— Он жив? — спросил король.

— Не знаю, — ответил побледневший секретарь, — скорее нет, чем да.

— Отнесите его ко мне в кабинет, — распорядился король, — и соберите всех отвечающих за безопасность.

Он развернулся и быстрым шагом направился в свой кабинет.

Глава 10

Энея Неудержимая была девушкой застенчивой, но в то же время далеко не дурой, как могло показаться стороннему наблюдателю, заметившему ее робкий, потупленный взгляд.

Рассудив, что у нее только два пути — выйти замуж за подающего большие надежды красивого и молодого простолюдина или оказаться на улице без средств к существованию, она решительно выбрала первый вариант и не прогадала. При этом она полюбила своего мужа, который не побрезговал ею после надругательства офицеров полка. Ее не смущало то обстоятельство, что она выбрала в мужья мучителя своего отца. Ее отец был эталоном жестокости и выдал бы ее замуж за старика с деньгами и связями. Любви к нему у нее не было, а было сильное желание сбежать. Но убегать не пришлось. Она удачно вышла замуж и теперь, используя свой ум и изобретательность, помогала мужу добиться успеха и… дворянства.

К дому бывшего королевского прокурора она не спешила. Перед тем как посетить его второй раз, она отправилась на северную окраину столицы, где обитала община шуаней.

Ее экипаж подкатил к трущобам маленьких, построенных в восточном стиле домов, что, как соты в улье, цеплялись один к другому. Увидев босоногого, узкоглазого, чумазого паренька, она кинула ему медную монету и спросила, как попасть к дому старейшины общины.

— А вам, госпожа, к какому старейшине надо? — уточнил паренек и засунул монету за щеку.

— Того, кто знает Луй Ко, мальчик.

— Тогда вам, госпожа, надо к его отцу, старейшине Луй Машу… Если дадите еще медяк, я вас к нему провожу.

— Садись к кучеру и показывай дорогу, маленький вымогатель, — улыбнулась Энея.

Мальчик быстро забрался на козлы и принялся командовать Перо:

— Чего рот раскрыл? Поворачивай направо и не спи, как муха на дерьме.

— Риньера, можно я его придушу? — спросил, обернувшись, кучер.

— Нет, Перо, ты дашь ему медяк.