Баронесса и мертвец

— Конечно, знаю, — кивнула женщина и поинтересовалась: — А Филю задержали? Это они с Сергеем запихивали Гошу в ледник.

«Ну вот и все, круг замкнулся! — облегченно выдохнул про себя Алексей. — Все преступники у нас в руках! Даа уж, действительно, дело случая, когда два бродяги, задержанные нами за убийство извозчика самым удивительным образом оказались фигурантами другого дела!»

Заговорщически подмигнув Прохору, Алексей предложил подозреваемой:

— Оксана, сама все напишешь, или нам писать твои признания?

— Лучше вы сами, я плохо пишу.

— А что так? Я видел твое заявление, когда пропал Аркадий — сплошные ошибки. Плохо училась?

— Я воспитывалась в детдоме и не придавала значения учебе. Постоянно убегала оттуда, за что мне даже поставили диагноз — синдром бродяжничества.

— А как к тебе пристала кличка Баронесса?

— Будучи девочкой, одно лето жила в цыганском таборе, — через силу мучительно улыбнулась она, уносясь воспоминаниями к временам сурового, но все равно счастливого детства. — После этого ко мне прилипло это прозвище.

«А ведь она не глупа, — думал сыщик, испытывая к этой потерянной женщине что-то наподобие жалости. — Если бы в свое время у нее были хорошие воспитатели, кто его знает, кем бы она была сейчас».

— Что, Оксана, начнем писать? — спросил ее Алексей, положив перед собой на стол чистый бланк протокола допроса. — Ты потихоньку рассказывай всю свою жизнь, начиная с того момента, как помнишь себя, а я буду записывать твои показания.

Прежде чем начать, она попросила стакан воды, отпила половину и, устроившись поудобнее, стала рассказывать.

7

Оксана родилась в неблагополучной семье. Отец ее, когда-то известный бондарь Владимир Прокопчук был безвольным и тихим пьяницей, не претендующим ни на что, поэтому мама дала дочери свою фамилию, чтобы таким образом как-то продолжить исчезающий род Крашенинниковых. Родители умерли один за другим, когда девочке не было и семи лет, других детей в семье не было. Ее взяли на воспитание дальние родственники — муж с женой, у которых не было детей. Душа к новым родителям не лежала, и девочка стала часто сбегать из дома, пропускать уроки и, в конце концов, оказалась в детском доме. Тут она привычку не бросила, плохо училась и частенько убегала из интерната. В одно лето ее не могли найти почти полтора месяца. Оказалось, она была в таборе у цыган, которые приехали из Молдавии, где научилась не только попрошайничать и воровать все, что плохо лежит, но и играть в карты, гадать по рисункам ладони, за что ее нарекли Баронессой. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, она ушла из интерната и заселилась в отчем доме в пригородном поселке, где после смерти родителей проживал старик по имени Капитон — друг отца. Мягкий по натуре, старик заменил ей родителей, старался поддержать во всем сироту, и, к большому удивлению, она прониклась к нему уважением и была не прочь жить с ним под одной крышей. Капитон через своих знакомых устроил девушку диспетчером на заводе, по меркам поселка зарплата была довольно приличной. Так прошло три года. За это время старик умер, она стала жить одна. Дело молодое — она стала приводить в дом своих подруг и друзей, где нередко выпивали и танцевали, устраивали вечеринки. Однажды во время очередных посиделок чересчур выпивший парень стал приставать к ней, при этом оскорбил ее последними словами:

— Шваль подзаборная, сирота казанская, ты у меня будешь в ногах валяться! Покумекала, прошмандовка, какова твоя дальнейшая жизнь?!

Рука сама потянулась за кухонным ножом, который лежал на столе. Когда обидчик, схватившись за грудь, упал на пол, его друзья набросились на девушку, отобрали нож и крепко избили ее, только после этого вызвали скорую помощь. Парень умер в больнице, как было указано в протоколе сухим канцелярским языком, «в связи с получением раны, не совместимой с жизнью».

Состоялся суд, и она, получив свои шесть лет, убыла, как говорится в народе, в места не столь отдаленные. Познавшая жизнь во всех ее проявлениях, Оксана в неволе не растерялась и держалась достойно, не давая себя и своих подруг, которых она приобрела в колонии, в обиду ни перед другими зечками, ни перед администрацией учреждения. Одним словом, у нее появился авторитет среди осужденных женщин, прозвище «Баронесса» пригодилось ей кстати и заиграло новыми цветами — теперь уже колонистскими. Умение играть в карты и гадать по руке только прибавили ей весу среди солагерниц.