Башни полуночи

– Я не могла их игнорировать. Я не помнила даже, что мне их отдавали. Я… ну, на самом деле я помнила, что мне следует делать, но не причину. – Найнив скривилась. – Поэтому я и нарушила правила. Я думала, они просто условность. Я не смогла вспомнить, почему мне нельзя бежать, поэтому, когда я видела людей пред лицом опасности, идти шагом казалось глупостью.

– Предполагается, что правила нельзя нарушить, даже если ты их не помнишь, – пояснила Эгвейн. – И ты не должна была даже коснуться Источника, пока не доберёшься до символа. Это заложено в самой сути испытания.

Найнив нахмурилась.

– Тогда как…

– Ты слишком много времени провела в Тел'аран'риоде. Это испытание… кажется, оно работает во многом так же, как Мир Снов. Силой мысли можно изменить мир вокруг себя. – Эгвейн прищелкнула языком и покачала головой. – Я предупреждала их, что это может быть опасно. Твой опыт в работе с Миром Снов позволил тебе изначально нарушить условия испытания.

Найнив промолчала в ответ, её замутило. Что если она и впрямь провалилась? Оказаться изгнанной из Башни сейчас, будучи на волоске от успеха?

– Однако полагаю, то, что ты нарушила правила, может сыграть тебе на руку, – тихо добавила Эгвейн.

– Что?

– Ты слишком опытна для прохождения этого испытания, – пояснила Эгвейн. – В какой-то степени, произошедшее доказывает, что ты заслуживаешь пожалованной мною шали. Ты на высоком уровне, быстро и ловко выполнила все плетения. Особенно мне понравилось, как порой ты использовала с виду бесполезные плетения, чтобы атаковать встреченных существ.

– Бой в Двуречье, – сказала Найнив. – Это ведь было твоих рук дело, не так ли? Остальные недостаточно хорошо знают это место, чтобы его воспроизвести.

– Иногда возможно создавать видения и ситуации, основанные на разуме самой проходящей испытание женщины, – ответила Эгвейн. – Непривычно работать с подобным тер'ангриалом. В нём есть нечто, в чем я неуверенна, что разбираюсь.

– Но Двуречье – дело твоих рук.

– Да, – признала Эгвейн.

– И последнее, с Ланом?

Эгвейн кивнула.

– Мне жаль. Я подумала, что если я не сделаю этого, то никто не…

– Я рада, что ты так поступила, – перебила её Найнив. – Это мне кое-что открыло.

– Неужели?

Найнив кивнула, опёршись спиной о стену и поправив одеяло, и закрыла глаза.

– Я поняла, что, если мне придётся выбирать между шалью Айз Седай и Ланом, я выберу Лана. То, как люди обращаются ко мне, ничего не меняет у меня внутри. Но Лан… он больше, чем какой-то там титул. Я всё также смогу направлять – и остаться собой – если я никогда не стану Айз Седай. Но я никогда не смогу остаться собой, если брошу его. Когда я вышла за него замуж, мир изменился.

Почему-то, поняв и высказав это, она почувствовала себя… свободной.

– Молись, чтобы остальные этого не узнали, – заметила Эгвейн. – Им не понравится, что ты ставишь что-то превыше Белой Башни.

– Как знать, – сказала Найнив, – не ставим ли мы иногда Белую Башню как организацию превыше людей, которым мы служим. Как знать, не позволяем ли мы самой Башне стать нашей целью, а не средством для достижения высших целей.

– Преданность важна, Найнив. Белая Башня защищает мир и направляет его на путь.

– И всё же среди нас так много тех, у кого нет семьи, – продолжила Найнив. – За всеми этими нашими частными интересами нет ни любви, ни чувств. Так что даже когда мы пытаемся направлять мир на путь, мы отделяем себя от него. Мы рискуем слишком задрать нос, Эгвейн. Мы вечно считаем, что знаем всё лучше всех, но рискуем оказаться неспособными понять людей, которых, как мы говорим, мы защищаем.

Эгвейн казалась обеспокоенной.

– Не слишком распространяйся по поводу этих своих идей, по крайней мере, не сегодня. Они и так уже порядком тобой расстроены. Но это испытание было бесчеловечным, Найнив. Мне жаль. Я не могла позволить себе открыто выказывать тебе покровительство, но должна была бы это остановить. Ты делала то, что было тебе не положено, и это подстёгивало их быть всё более и более жестокими. Они видели, что вид больных детей причиняет тебе боль, и поэтому всё чаще включали их в испытание. Многие, кажется, сочли твои победы личным оскорблением, поединком воли. Это заставило их быть суровыми. Даже безжалостными.

– Я выжила, – не открывая глаз, ответила Найнив. – И многое поняла. О себе. И обо всех нас.

Она хотела стать Айз Седай, принятой по всем правилам. Она очень сильно этого хотела. Но, в конце концов, если эти люди решат отказать ей в своей поддержке, она знала, что продолжит свой путь и всё равно выполнит то, что должна.

Наконец-то Восседающие в сопровождении Росил подошли к Найнив. Она с усилием заставила себя подняться на ноги, чтобы выразить почтительность.

– Нам следует обсудить использованное тобой запрещённое плетение, – строго сказала Саэрин.

– Это единственный известный мне способ уничтожить Гончих Тьмы, – ответила Найнив. – Так было необходимо.