Батумский связной

Бандиты загалдели, обсуждая слова Бориса. Теперь гул голосов не был таким враждебным, как вначале. Желая поскорее склонить колеблющуюся чашу весов в свою пользу, Борис выложил последний, хотя и крапленый, козырь.

— И вот что я нашел тогда, возле трупа Исмаил-бея! — он раскрыл ладонь и показал зажатую в ней булавку для галстука с маленькой черной жемчужиной.

Бандиты, отпихивая друг друга, проталкивались к нему, чтобы рассмотреть булавку. Как и во всяком другом случае, вещественное доказательство оказалось убедительнее любых слов.

— Вэнс, — прозвучало глухо. И следом послышались выкрики из разных мест:

— Вэнс! Вэнс! Вэнс!

— Вы сами назвали это имя, — негромко произнес Борис.

Теперь бандиты смотрели на него благожелательнее, чем прежде.

— У меня есть к вам деловое предложение, господа бандиты, — сказал Борис, но, начав свою речь обращением ко всему воровскому сходу, он выделил среди окружающих его физиономий самую зверскую, внутренним чувством определив лидера, и обратился уже непосредственно к нему:

— Нельзя ли переговорить с вами с глазу на глаз?

— У меня от ватаги секретов нету! — отрезал бандит, но в ответе его не чувствовалось враждебности.

— Упаси Боже, никаких секретов! Просто вопрос тонкий и отчасти денежный, так что удобнее было бы именно с вами его обсудить.

Борис знал по опыту последних страшных лет, что, столкнувшись с любым опасным сообществом — будь то толпа пьяных матросов, или шайка зеленых, или разбойничья ватага, или даже стая одичавших и озверевших с голоду собак, нужно выделить в этой банде лидера — обычно это просто самая угрожающая личность — и разговаривать уже только с ним, стараясь польстить его самолюбию, подчеркивая свое к нему уважение и отличая его от остальной злобной массы, — они, мол, тупая сволочь, но мы-то с вами, умные люди, знаем, чего хотим… Обычно такое срабатывало, и сейчас тоже звероподобный бандит с огромным животом и длинными волосатыми лапами мигнул своим соратникам и уединился с Борисом в укромном уголке.

— Так об чем речь? — спросил бандит.

— Об десяти тысячах турецких лир, — ответил Борис, стараясь попасть в тон собеседнику.

— Об десяти тысячах лир поговорить завсегда интересно, — бандит оживился. — Что нужно сделать за эту симпатичную сумму?

— Подложить жирную свинью нашему общему другу Вэнсу.

— Вот что я больше всего люблю, — мечтательно протянул бандит, — это когда дело соединяют с удовольствием.

— Так слушайте, — Борис ещё ближе придвинулся к собеседнику. — Вы знаете английскую миссию на Мариинской?

— Кто же может не знать английскую миссию на Мариинской! Хорошее место. Одно там плохо: его стерегут сытые английские солдаты. Туда на арапа не пролезешь.

— Об этом — после. Итак, в английской миссии в эту пятницу будет прием…

* * *

В пятницу Артур Морли пришел к Лизе раньше обычного. Щеки его пылали от возбуждения, с порога он завел обычное:

— О моя повелительница, накажи, накажи своего отвратительного раба! Накажи его так же сурово, как в прошлый раз! — При этом глаза ею покрылись мечтательной поволокой.

— Что уж с тобой поделаешь, — вздохнула Лиза.

Что-то подсказывало ей, что сегодня английский переводчик в последний раз играет в свою любимую игру. Эта мысль не вызвала у неё угрызений совести: каждый сам должен заботиться о собственном благополучии Раз уж она согласилась помогать Вэнсу, то глупо было бы поддаваться чувству жалости к тощему извращенцу. К тому же Лиза испытывала облегчение оттого, что не нужно будет больше его ублажать…

— Становись на колени, подлый раб! — сурово приказала она, замахиваясь плеткой. — Ползи к своей госпоже!

Артур радостно выполнил её приказ, и все продолжалось по установленному сценарию. Сегодня Лиза не баловала Морли разнообразием. Когда англичанин был уже на полпути к неземному блаженству, из-за занавески вышел господин Вэнс. Мягкими неслышными шагами двинулся он к ничего не подозревающему, сладострастно пыхтящему Морли.

Увидев его, Лиза сделала знак глазами: “Подожди! Подожди ещё немного!”

Вэнс скорчил презрительно-насмешливую гримасу, но остановился. Артур Морли с истошным криком добрался наконец до вершины наслаждения и без сил откинулся на кушетку Тогда господин Вэнс, уже не скрываясь, подошел к нему, накинул на шею блаженно расслабившегося англичанина тонкий шелковый шнурок и сильным движением затянул его.

Тело Артура Морли судорожно напряглось, глаза на мгновение открылись — в них промелькнуло удивление, растерянность… и, кажется, восторг наслаждения. Возможно, даже собственную смерть несчастный мазохист сумел превратить в финал сладострастной игры.

Лиза вскочила с кушетки, передернувшись от отвращения.

— Какая гадость!

— Отчего же? — с иронической улыбкой спросил Вэнс, сворачивая шнурок. — Ведь я не стал спешить, дал бедному идиоту получить последнее наслаждение в жизни! Не каждый на моем месте был бы так щедр.

— Так он, по крайней мере, умер счастливым, — заметила Лиза, одеваясь.

Вэнс пригляделся к ней. Держится отлично, ни криков, ни обморока, никакой истерики.

— Можешь выкурить одну папиросу, — разрешил он.