Читаем Баудолино полностью

„На любовното чувство, което се разлива в мен от предсърдието и благоухае повече от всякой аромат, на цветята, жадни за твоята младост, тази, която е твоя в плът и кръв, на цветята, ожаднели за твоята младост, пожелава свежестта на едно вечно щастие… На теб, моя радостна надежда, аз отдавам своята вяра и — с цялата си всеотдайност — самата себе си, докато съм жива…“

„О — веднага й отвърнал той, — бъди здрава, защото в теб е моето щастие, в теб са моята надежда и моят покой. Едва събудил се, душата ми те открива отново в себе си, съхранена завинаги…“

А тя, пламенно: „От онзи първи миг, когато се видяхме, избрах сред всички теб, и избрала те, те пожелах, и пожелала те, те подирих, и подирила те, те намерих, и намерила те, те обикнах, и обикнала те, те възжадувах, и възжадувала те, те поставих в своето сърце над всичко друго… и вкусих от твоя мед… Изпращам ти горещи поздрави, сърце мое, тяло мое, единствена радост моя…“

Тази кореспонденция, продължила няколко месеца, отначало донесла ведрина в измъчената душа на Баудолино, после огромна наслада и накрая нещо като припламваща гордост, тъй като влюбеният не успявал да проумее как можело влюбената да го обича толкова силно. Като всички влюбени и Баудолино бил станал тщеславен, като всички влюбени пишел, че иска ревниво да пази заедно с любимата общата им тайна, но в същото време му се искало всички наоколо да споделят неговото щастие, смаяни от неудържимите чувства на тази, която го обичала.

Така че един ден показал писмата на приятелите си. Не им обяснявал много кой и как осъществявал връзката. Не лъжел, дори казал, че показва тези писма тъкмо защото са рожба на неговото въображение. Но другите двама останали убедени, че лъже именно в това, и само в него, тъй че още повече му завидели на щастието. Тайно в себе си Абдул приписвал тези писма на своята принцеса и тръпнел така, сякаш той ги бил получил. Цоета, който външно показвал, че не отдава значение на тази литературна игра (но в същото време се гризял отвътре, че не е написал такива красиви писма, подтикващи към още по-красиви отговори), и тъй като нямало в кого да се влюби, се влюбил в самите писма — което, изкоментира с усмивка Никита, не е изненадващо, защото когато човек е млад, е склонен да се влюби в любовта.

Вероятно търсейки нови теми за своите песни, Абдул ревниво преписал писмата, за да си ги препрочита нощем в Сен Виктор. Но един ден забелязал, че са изчезнали, и се уплашил, че някой безнравствен каноник, след като ги е сричал сладострастно през нощта, ги е захвърлил сред хилядите ръкописи на абатството. Ужасен, Баудолино заключил писмата в раклата и престанал да пише послания, за да не изложи своята кореспондентка.

Но тъй като все пак по някакъв начин трябвало да даде излаз на младежките си трепети, Баудолино започнал да пише стихове. Ако в писмата бил говорил за своята изключително чиста любов, в новите си занимания той се упражнявал в онази кръчмарска поезия, с която семинаристите от онова време възпявали своя разгулен и лекомислен живот не без известни нотки на меланхолия заради времето, пропиляно във веселбите.

И тъй като искаше да докаже пред Никита своя талант, Баудолино изрецитира няколко стиха, разполовени от цезура:

Feror ego veluti — sine nauta navis,ut per vias aeris — vaga f ertur avis.Quidquit Venus imperat — labor est suavis,quae nunquam in cordibus — habitat ignavis.

Установявайки обаче, че Никита слабо разбира латинския, той му го преведе приблизително: „Блуждая като кораб, лишен от кормчия така, както птицата лети по небесните пътища… Но какъв приятен е трудът, налаган от Венера, за който не знаят жалките души…“

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Вели мне жить
Вели мне жить

Свой единственный, но широко известный во всём мире роман «Вели мне жить», знаменитая американская поэтесса Хильда Дулитл (1886–1961) писала на протяжении всей своей жизни. Однако русский читатель, впервые открыв перевод «мадригала» (таково авторское определение жанра), с удивлением узнает героев, знакомых ему по много раз издававшейся у нас книге Ричарда Олдингтона «Смерть героя». То же время, те же события, судьба молодого поколения, получившего название «потерянного», но только — с иной, женской точки зрения.О романе:Мне посчастливилось видеть прекрасное вместе с X. Д. — это совершенно уникальный опыт. Человек бескомпромиссный и притом совершенно непредвзятый в вопросах искусства, она обладает гениальным даром вживания в предмет. Она всегда настроена на высокую волну и никогда не тратится на соображения низшего порядка, не ищет в шедеврах изъяна. Она ловит с полуслова, откликается так стремительно, сопереживает настроению художника с такой силой, что произведение искусства преображается на твоих глазах… Поэзия X. Д. — это выражение страстного созерцания красоты…Ричард Олдингтон «Жить ради жизни» (1941 г.)Самое поразительное качество поэзии X. Д. — её стихийность… Она воплощает собой гибкий, строптивый, феерический дух природы, для которого человеческое начало — лишь одна из ипостасей. Поэзия её сродни мировосприятию наших исконных предков-индейцев, нежели елизаветинских или викторианских поэтов… Привычка быть в тени уберегла X. Д. от вредной публичности, особенно на первом этапе творчества. Поэтому в её послужном списке нет раздела «Произведения ранних лет»: с самых первых шагов она заявила о себе как сложившийся зрелый поэт.Хэрриет Монро «Поэты и их творчество» (1926 г.)Я счастлив и горд тем, что мои скромные поэтические опусы снова стоят рядом с поэзией X. Д. — нашей благосклонной Музы, нашей путеводной звезды, вершины наших творческих порывов… Когда-то мы безоговорочно нарекли её этими званиями, и сегодня она соответствует им как никогда!Форд Мэдокс Форд «Предисловие к Антологии имажизма» (1930 г.)

Хильда Дулитл

Проза / Классическая проза