Базар житейской суеты. Часть 1

Весь домъ, безъ малйшихъ исключеній, благоговлъ передъ мистеромъ Питтомъ. Леди Кроли не смла, въ его присутствіи, бродить въ папильоткахъ, и вообще обращала тщательное вниманіе на свою наружность. Старые штиблеты сэра Питта исчезли въ присутствіи сына, и онъ старался, по-возможности, освободиться отъ своихъ плебейскихъ привычекъ. Избгая сыновнихъ выговоровъ и упрековъ, онъ пилъ ромъ и водку втихомолку, подвечеръ и въ такой комнат, куда не простирался непосредственный надзоръ мистера Питта. Въ обращеніи съ прислугой онъ принужденъ былъ соблюдать джеигльменскую важность.

По приказанію Питта, буфетчикъ каждый день, за полчаса до обда, долженъ былъ являться въ комнату леди Кроли въ блыхъ перчаткахъ, и докладывать такимъ образомъ:

— Млледи, столъ накрытъ.

Затмъ, черезъ нсколько минутъ, мистеръ Питтъ самъ приходилъ къ своей мачих, и учтиво предлагалъ ей руку — вести ее въ столовую. Онъ разговаривалъ съ нею не иначе, какъ со всми признаками глубочайшого почтенія, хотя это было очень рдко. Какъ-скоро миледи вставала съ мста, онъ спшилъ отворить ей дверь; и сопровождалъ ея выходъ джентльменскимъ поклономъ.

Въ итоиской коллегіи вс и каждый называли Питта красной двушкой, и я долженъ съ прискорбіемъ замтить, что младшій братецъ, Родонъ, довольно часто колотилъ миссъ Кроли. Особенныхъ способностей къ какой-нибудь наук въ немъ не оказалось, зато былъ онъ прилеженъ до истощенія послднихъ силъ, внимателенъ, послушливъ и аккуратенъ до такой степени, что, въ продолженіе востмилтняго курса, его ни раза не сажали въ карцеръ. Рдкое, завидное счастье.

Въ Итон каррьера его выяснилась и опредлилась. Онъ изучалъ здсь ораторовъ древнихъ и новйшихъ, и говорилъ безъ умолка на сходкахъ, приготовляя себя такимъ образомъ къ дипломатической служб, въ которую посл онъ вступилъ подъ высокимъ покровительствомъ своего дда, лорда Бинки. Но хотя говорилъ онъ какъ трещетка, и вс его рчи шпиговались несмтнымъ множествомъ латинскихъ цитатъ изъ Цицерона и Сенеки, однакожь не убждалъ онъ никого, и каждый съ изумленіемъ видлъ, что мистеръ Питтъ, несмотря на необыкновенное искусство въ жестикуляціи, отнюдь не созданъ для ораторской каедры. На выпускномъ экзамен онъ не получилъ даже поэтического приза, хотя никто изъ пріятелей его не сомнвался, что академическій совтъ удостоитъ его этой награды.

По выход изъ школы, онъ сдлался частнымъ секретаремъ у лорда Бинки, и потомъ, въ скоромъ времени, его назначили чиновникомъ при посольств въ нкій германскій городъ, гд служилъ онъ съ безукоризненною честностью, отправляя повременамъ, въ вид димломатической депеши, страсбургскіе пироги къ тогдашнему министру иностранныхъ длъ. Около десяти лтъ онъ пробылъ за границой, оплакивая въ послдніе годы кончину своего дда, незабвенного лорда Бинки; но великобританскій парламентъ, сверхъ всякого ожиданія и расчетовъ, дурно награждалъ его усердіе къ служб; и мистеръ Питтъ Кроли, недовольный своей дипломатической каррьерой, возвратился въ отечество, на «Королевину усадьбу», съ тмъ, чтобы предаться мирнымъ занятіямъ въ тиши своего уединенного кабинета.

По возвращеніи въ Англію, онъ написалъ учоный политическій памфлетъ (потому-что демонъ честолюбія постоянно мучилъ его душу; и ему хотлось, такъ или иначе, рисоваться передъ публикой), и принялъ потомъ дятельное участіе въ филантропическомъ вопрос относительно Негровъ. Это послднее обстоятельство подружило его съ мистеромъ Уильберфорсомъ, и вслдъ затмъ онъ завязалъ дружескую корреспонденцію съ достопочтеннымъ Мельхіседекомъ Горнблауэромъ, ревностнымъ распространителемъ филантропическихъ идей по ту сторону океана. Весною, въ первыхъ числахъ мая, мистеръ Питтъ, отказавшійся отъ политическихъ преній, регулярно прізжалъ въ Лондонъ, для засданія въ обществ методистовъ. Въ деревн у себя былъ онъ судьею и дятельнымъ ораторомъ въ обществ особъ, имвшихъ нужду въ методистскихъ бесдахъ. Сверхъ того, онъ вступилъ въ дружескую связь со многими дамами, извстными въ ту пору учоному міру краснорчивыми изліяніями своихъ чувствъ въ созерцательныхъ брошюрахъ. Говорили даже, будто онъ частенько длалъ визиты достопочтенной леди Дженни Шимшенксъ, третьей дочери лорда Саутдауна, у которой была сестрица, леди Эмилія, написавшая нсколько умилительныхъ трактатовъ, раздиравшихъ душу и зажигавшихъ сердце.