Базар житейской суеты. Часть 1

Говоря такимъ образомъ, она протянула, въ знакъ прощанья, одинъ изъ пальцовъ своей руки, мизинецъ, къ которому надлежало прикоснуться съ достодолжнымъ уваженіемъ. Но миссъ Шарпъ холодно уклонилась отъ этой чести, и только сдлала реверансъ; сопровождаемый двусмысленной улыбкой. Семирамида запылала пожирающимъ огнемъ благородного негодованія.

— Благослови васъ Богъ, дитя мое, сказала она, обнимая миссъ Амелію, и бросая черезъ плечо этой двицы грозный взглядъ на миссъ Шарпъ.

— Ступайте, Бекки, Богъ съ вами, сказала взволнованнымъ тономъ миссъ Джемима, опасавшаяся дурныхъ послдствій отъ вроятного столкновенія, которое могло произойдти между Ребеккой и ея сестрой.

И дверь кабинета захлопнулась за двумя пансіонерками, окончившими полный курсъ наукъ.

Внизу еще разъ произошла прощальная борьба, невыразимая словами. Въ пріемной зал собрались вс служанки, вс милые дружки, вс молодыя леди и съ ними танцовальный учитель, отложившій теперь попеченіе о своемъ урок. Цалованьямъ, объятіямъ, рыданьямъ и даже истерическимъ взвизгамъ не было конца. Наконецъ, миссъ Седли кое-какъ высвободилась изъ дружескихъ объятій, и об пансіонерки услись въ дорожную коляску. Никто, повидимому, не жаллъ о миссъ Ребекк, и она съ своей стороны не считала нужнымъ проливать прощальныхъ слезъ.

Но въ ту пору, когда кучеръ получилъ приказаніе двинуться съ мста, Джемима вдругъ выбжала къ воротамъ съ какимъ-то узломъ подъ мышкой, и закричала:

— Стой! Вотъ это для васъ, Амелія, сказала она миссъ Седли, подавая узелокъ съ пирожками и жареной говядиной, а вотъ это вамъ, Бекки, Бекки Шарпъ… книга отъ моей сест… отъ меня… лексиконъ… вы знаете. Зачмъ же вамъ узжать безъ подарка? Ну, прощайте! Благослови васъ Богъ! Кучеръ, ступай!

И добрая сестрица пошла назадъ, въ твердой увренности, что сочинила доброе дло. Но увы! лишь-только кучеръ двинулся съ мста, миссъ Ребекка Шарпъ, выставивъ изъ коляски свое блдное лицо, бросила со всего размаха прощальный подарокъ, и знаменитое твореніе доктора Самуила Джонсона, перекувыркиваясь и длая рикошеты, прикатилось обратно къ желзнымъ воротамъ «Академіи для благородныхъ двицъ». Джемима обомлла отъ изумленія и страха.

— Ахъ, какъ!.. Ну, я никогда… сказала она, какая смлая!..

Но ужасъ оковалъ языкъ сестрицы, и начатыя сентенціи остались неоконченными.

Коляска покатилась быстро; желзныя ворота затворились, колокольчикъ собралъ въ танцклассъ благородныхъ воспитанницъ миссъ Пинкертонъ. Широкій міръ открылся передъ двумя молодыми леди. Прощай, Чизвиккскій проспектъ.

ГЛАВА II Двицы Шарпъ и Седли приготовляются къ открытію кампаніи

Показавъ свою храбрость надъ несчастнымъ словаремъ, укатившимся къ ногамъ изумленной Джемимы, миссъ Ребекка Шарпъ приняла самодовольный видъ, и съ улыбкой на блдныхъ щекахъ облокотилась на подушку..

— Прощай Академія! воскликнула миссъ Шарпъ, пусть старая двка припоминаетъ на досуг, какъ меня звали!

Миссъ Седли была озадачена выходкой своей подруги почти столько же, какъ бдная Джемима, потому-что, можете представить, прошло не боле одной минуты, какъ она оставила свой пансіонъ, державшій ее шесть лтъ въ своихъ четырехъ стнахъ. Въ одну минуту, разумется, не могутъ разлетться по воздушному пространству впечатлнія школы, гд первоначально развились наши мысли и чувства. Что я говорю? Мн случалось видть и такихъ особъ, которыя сохранили на всю жизнь воспоминанія школьныхъ лтъ. Я знаю, напримръ, одного старого джентльмена лтъ семидесяти, который однажды, явившись на завтракъ съ испуганнымъ лицомъ, сказалъ мн съ величайшимъ волненіемъ:

— Вообразите, мистеръ Теккерей, я видлъ сонъ, ужасный, страшный сонъ…

— Какой, смю спросить?

— Мн грезилось, будто докторъ Рейнъ выскъ меня розгами! Фантазія, какъ видите, перекинула этого джентльмена за шестьдесятъ лтъ назадъ, къ блаженнымъ временамъ школьной жизни. Еслибъ докторъ Рейнъ явился изъ-за могилы съ розгою въ рукахъ, семидесяти-лтній старецъ, я увренъ, сталъ бы передъ нимъ на колни, испрашивая помилованья какъ провинившійся школьникъ. Что жь мудреного теперь, если миссъ Седли въ нкоторой степени поражена была ужасомъ и страхомъ при выходк своей дерзкой подруги?

— Какъ это вы осмлились, Ребекка? сказала наконецъ миссъ Седли, посл продолжительной паузы, что вы надлали?

— Какъ что? Перекувыркнула Джонсона, вотъ и все тутъ.

— Бросить прощальный подарокъ!

— Э, полноте! Неужьто вы думаете, что миссъ Пинкертонъ пустится за нами въ погоню?

— Конечно нтъ; однакожь…

— Терпть я не могу этотъ домъ, и надюсь, глаза мои не увидятъ больше заведенія старой двки, продолжала съ ожесточеніемъ миссъ Ребекка Шарпъ; о, еслибъ Темза выступила изъ береговъ и затопила миссъ Пинкертонъ съ ея тюрбаномъ!

— Тсс!

— Что съ вами, Амелія? Неужели вы боитесь, что насъ подслушаютъ, и старая двка поставитъ насъ въ темный уголъ?

— Нтъ, нтъ; однакожь…