Базар житейской суеты. Часть 1

— Мн казаловь, миссъ Шарпъ, что вамъ нкогда довольно нравились фамиліи Сити, сказалъ онъ, стараясь по возможности придать своему голосу высоко-надменный тонъ,

— Въ прошломъ году, то-есть, когда меня только-что выпустили изъ этого ужасного пансіона? Ну да, конечно. Всмъ двочкамъ нравится прізжать на каникулы въ какой бы то ни было домъ. Какъ затворница, выпущенная на волю посл долговременного заключенія, я приходила въ восторгъ отъ всхъ возможныхъ предметовъ; но съ той поры, мистеръ Осборнъ, протекло ровно восьмнадцать мсяцовъ, а это слишкомъ много въ жизни молодой двушки! Притомъ, съ вашего позволенія, я прожила эти восьмнадцать мсяцовъ въ джентльменскомъ дом, и глазамъ моимъ открылись разнообразные пункты для нкоторыхъ интересныхъ сравненій… Ну, что касается до вашей прелестной невсты, Амелія, нечего и говорить, будетъ драгоцннымъ перломъ для всякого общества, какое бы оно ни было; но этотъ народъ въ Сити… право, странный народъ, хотя, разумется, вы собственно никакъ не подходите подъ этотъ разрядъ. Вотъ и мистеръ Джой… кстати, какъ онъ поживаетъ, этотъ чудодйственный мистеръ Джозефъ?

— Но въ прошломъ году, если не ошибаюсь, чудодйственный мистеръ Джозефъ пользовался нкоторою благосклонностью со стороны миссъ Шарпъ.

— Право? Ахъ, какъ это деликатно съ вашей стороны, милостивый государь! Очень хорошо, я буду откровенна: мое сердце, какъ видите, совсмъ не изныло въ продолженіе этихъ восьмнадцати мсяцовъ; однакожь, если бы чудодйствешый джентльменъ предложилъ мн въ свое время что-нибудь въ род вопроса, который я теперь читаю въ вашихъ выразительныхъ глазахъ, то я не сказала бы тогда — нтъ.

Осборнъ молчалъ; но въ глазахъ его безъ труда можно было прочесть слдующій отвтъ:

— Нечего сказать, разодолжила бы ты насъ!

— Вы были бы тогда моимъ своякомъ, а это, вы сами знаете, высока ячестъ для всякой двицы. Какъ же иначе? Быть свояченицей Джорджа Осборна, британского дворянина, сына Джона Осборна, который по прямой линіи происходилъ… какъ звали вашего ддушку, мистеръ Осборнъ? Что жь вы сердитесь? Вамъ; конечно, не исправить родословной вашего дда, и я, для удовольствія вашего, готова повторить еще, что въ ту пору вышла бы съ охотой за мистера Джоя Седли. Чего хотите вы отъ бдной двушки, лишонной средствъ къ самостоятельному положенію въ общественномъ быту? Теперь вы знаете всю мою тайну. Я съ вами совершенно откровенна, а вы, милостивый государь, если взять въ расчетъ вс обстоятельства этого дла, представляете для меня образчикъ одного изъ самыхъ учтивыхъ кавалеровъ, какихъ только можно отыскать въ Сити; Амелія — мистеръ Осборнъ и я говоримъ о твоемъ бдномъ брат, Джозеф; скажи, пожалуйста, какъ онъ поживаетъ?

Такимъ образомъ, Джорджъ Осборнъ доведенъ былъ до крайней степени разстроиства. Тутъ, какъ и водится, совсмъ не было правды на сторон Ребекки; но она искусно лавировала каждой фразой, и Джорджъ Осборнъ почувствовалъ, самъ не зная какъ, что онъ виноватъ кругомъ. Дв-три лишнихъ минуты на этомъ мст, и онъ, нтъ сомннія, разыгралъ бы отчаянного дурака въ глазахъ своей невсты. Для избжанія такой опасности, онъ отступилъ, и должно сознаться, отступилъ съ большимъ стыдомъ.

Но несмотря на такое ршительное пораженіе, Джорджъ Осборнъ былъ далекъ отъ низкой мысли заводить какую-нибудь сплетню насчетъ беззащитной леди; это, однакожь, не помшало ему на другой день сообщить, по довренности, Родону Кроли нсколько весьма интересныхъ замчаній относительно характера миссъ Ребекки, и онъ объявилъ, на первый случай, что это прехитрая двчонка, преопасная, преотчаянная и такъ дале, все въ этомъ род. Родонъ Кроли смялся отъ души, но соглашался ршительно съ каждымъ словомъ, и мене чмъ черезъ двадцать четыре часа Ребекка знала уже въ совершенств сущность всхъ этихъ замчаній, окончательно обрисовавшихъ передъ нею истинный характеръ мистера Осборна. Подъ вліяніемъ женского инстинкта, Ребекка благовременно разгадала, что Джорджъ, и только Джорджъ одинъ, разстроилъ ея первые успхи въ жизни, и она цнила его, какъ онъ этого могъ заслуживать своими поступками.

Купивъ лошадь у Родона и проигравъ ему около двадцати гиней на бильярд, Джорджъ Осборнъ, посл сытного обда въ модномъ трактир, сказалъ ему за бутылкою вина:

— Я, вдь, хочу только изъ дружбы предостеречь васъ, и больше ничего. Поврьте, Родонъ, я знаю женщинъ, и мой совты могутъ для васъ пригорться.

— Очень вамъ благодаренъ, любезнйшій, сказалъ Родонъ; бросая на своего пріятеля какой-то странный взглядъ: вы, сколько я вижу, знатокъ во всхъ этихъ вещахъ.

Въ тотъ же вечеръ Джорджъ Осборнъ, хвастая своей дружбой съ гвардейскимъ капитаномъ, расказалъ Амеліи со всми подробностями, какъ онъ присовтовалъ ему держать ухо востро противъ хитростей опасной кокетки.

— Противъ кого? вскричала Амелія.

— Противъ этой пріятельницы вашей, гувернантки. Чему вы удивляетесь?

— Ахъ, Джорджъ, что ты надлалъ, что ты надлалъ? сказала она, всплеснувъ руками.