Базар житейской суеты. Часть 2

За часъ передъ обдомъ, на другой день посл того, какъ мистеръ Джорджъ получилъ деликатный намекъ отъ своего отца, онъ полулежалъ въ гостиной на соф въ интересной поз молодаго джентльмена, испытавшаго горечь и наслажденіе жизни. По предложенію щедраго родителя, онъ уже имлъ сегодня поутру вожделнную аудіенцію съ господиномъ Чопперомъ, которому поручено было наполнить его опустлый кошелекъ полновсными гинеями изъ конторской кассы. Почтенный родитель, должно замтить, довольно часто снабжалъ своего сына звонкой благостыней, но никогда не назначалъ ему опредленнаго жалованья; предоставляя себ право награждать его, какъ и когда вздумается, единственно по влеченію своего чадолюбиваго сердца. По выход изъ Сити, онъ отправился въ Фольгемъ, на «Аделаидины виллы», и провелъ часа три въ обществ миссъ Амеліи Седли. На Россель-Сквер, въ родительскомъ дом, онъ нашелъ своихъ сестрицъ въ блыхъ раскрахмаленныхъ кисейныхъ платьицахъ, и двухъ пожилыхъ дамъ, рисовавшихся въ гостиной на заднемъ план. Но самымъ замтнымъ лицомъ въ этомъ маленькомъ обществ была малютка миссъ Шварцъ въ своемъ любимомъ атласномъ плать янтарнаго цвта, украшенная сверхъ того бирюзовыми браслетами, безчисленными кольцами, цвтами, брошками, перьями и несмтнымъ множествомъ другихъ бездлокъ, придававшихъ ея фигур истинное подобіе вороны въ павлиньихъ перьяхъ, или трубочистки въ майскій день.

Посл безполезныхъ попытокъ вовлечь молодаго человка въ разговоръ, двицы принялись разсуждать о послднихъ модахъ и послднемъ бал у банкира съ такою чопорною важностью, что Джорджу сдлалось наконецъ тошно отъ ихъ болтовни. Онъ ставилъ въ контрастъ ихъ обращеніе съ манерами миссъ Эмліи, сравнивалъ ихъ пронзительные, грубые голоса съ ея звучными и нжными тонами, ихъ жеманныя позы и накрахмаленные локти съ ея скромными прелестями и плавными движеніями. Бдная малютка Шварцъ сидла на томъ самомъ мст, гд еще такъ недавно сиживала миссъ Эмми. Изумрудныя руки ея покоились на ея атласныхъ колняхъ янтарнаго цвта. Брильянтовыя булавки и серьги отражались радужными цвтами на окружающихъ предметахъ, и большіе глаза оливковой красавицы искрились самодовольнымъ блескомъ. Она не длала ничего, и повидимому погружена была мыслью въ созерцаніе собственныхъ красотъ. Янтарный атласъ былъ чудо какъ хорошъ, и это шитье удивительно какъ шло къ лицу миссъ Роды: это уже замтили ей двицы Осборнъ, и она врила всему, что исходило изъ ихъ устъ.

— О, если бы ты видлъ ее, Вилльямъ! говорилъ Джорджъ своему закадышному другу. Въ этой поз она была точь въ точь китайская кукла, которая только и знаетъ, что оскаливаетъ зубы и киваетъ головой. Признаюсь, мой другъ, мн стоило большихь усилій, чтобы не швырнуть въ нее подушкой съ дивана, на которомъ я лежалъ.

И точно, містеръ Осборнъ удержался отъ этого обнаруженія своихъ чувствъ.

Между-тмъ сестрицы начали играть «Битву при Праг«, самую модную арію, какая въ ту пору была въ ходу.

— Остановитесь, mesdames, вскричалъ Джорджъ въ порыв изступленнаго гнва. Вы сведете мена съ ума, если станете бренчать эту негодную пьесу. Сыграйте лучше вы что-нибудь, миссъ Шварцъ. Спойте что-нибудь.

— Что жь я вамъ спою, мистеръ Осборнъ?

— Вее, что хотите, только не эту «Битву».

— Хотите голубоокую Мери, или арію изъ Кабинета? спросила миссъ Шварцъ.

— О, это очаровательная арія! вскрикнули сестрицы.

— Мы уже слышали ее двадцать тысячь разъ, возразилъ мизантропъ, полулежавшій на соф.

— Можетъ-быть вамъ нравится Флюфъ ду Ташъ, мистеръ Осборнъ? сказала миссъ Шварцъ. Извольте, я спою, только наизусть это будетъ довольно трудно.

Эта пьеска была послднею въ музыкальномъ репертуар молодой двицы.

— О, Fleuve du Tage! воскликнула Мери, я сейчасъ принесу вамъ эту арію.

И предупредительная сестрица пошла отыскивать книгу, гд заключалась эта знаменитая псня.

Случаю угодно было распорядиться такимъ образомъ, что эту самую псню, вмст со многдми другими, молодыя двицы получили въ подарокъ отъ одной изъ своихъ подругъ, которой имя стояло на заглавномъ листк. Миссъ Шварцъ, окончивъ эту арію, при громкомъ одобреніи Джорджа, думавшаго въ эту минуту объ Амеліи, надялась, что ее вроятно заставятъ повторить, и въ ожиданіи, принялась перелистывать музыкальную книгу, какъ вдругъ глаза ея обратились на заглавный листъ, и она увидла крупную надпись: «Амелія Седли».

— Ахъ, Боже мой, неужели это моя Амелія? вскрикнула миссъ Шварцъ, быстро повернувшись на фортепьянной табуретк. Ta ли это миссъ Эмми, которая училась вмст со мною въ пансіон Пинкертонъ на Чизвиккскомъ проспект? О да, это она, я не сомнваюсь — ея этотъ почеркъ, ея… и, скажите мн; гд она живетъ?

— Не говорите о ней, миссъ Шварцъ, сказала миссъ Марія Осборнъ скороговоркой. Ея фамилія обезславила себя. Отецъ Амеліи обманулъ нашего папеньку, и здсь у насъ строго запрещено произносить имя этой двицы.

Миссъ Марія Осборнъ поставила это въ пику своему братцу за его грубый отзывъ насчетъ «Битвы при Праг«.