Базар житейской суеты. Часть 2

Надобно сказать къ его стыду, что, съ нкотораго времени, онъ совершенно выпустилъ изъ вида свою невсту, и не зналъ, куда переселилось несчастное семейство Джона Седли.

— Гд они теперь? къ письму не приложенъ адресъ.

Доббинъ зналъ гд они. Онъ не только отослалъ къ нимъ фортепьяно, но въ добавокъ отправилъ, по городской почт, письмо къ мистриссъ Седли, испрашивая позволеніе навщать ихъ на знаменитыхъ Виллахъ Аделаиды. И не дале какъ вчера онъ видлъ добрую старушку, видлъ миссъ Амелію и, что всего важне, самъ принесъ въ гостинницу «Пестраго Быка» это прощальное письмо и пакетъ, которые такъ глубоко растрогали душу и сердца обоихъ друзей.

Добросердечный джентльменъ съ удовольствіемъ увидлъ, что мистриссъ Седли изъявила полную готовность принять его радушно, какъ одного изъ короткихъ пріятелей, навщавшихъ ея госгепріимный домъ на Россель-Сквер. Старушка находилась еще подъ вліяніемъ свжихъ впечатлній посл прибытія фортепьяно, которое, какъ она догадывалась, прислалъ Джорджъ въ знакъ памяти и дружбы. Не считая нужнымъ исправлять эту ошпбку достойной леди, кептенъ Доббинъ выслушалъ внимательно ея длинную и жалобную повсть, соболзновалъ ея лишеніямъ. и бдствіямъ, и вполн согласился, что старикъ Осборнъ обнаружилъ чорную неблагодарность къ своему благодтелю и другу. Когда наконецъ мистриссъ Седли поугомонилась въ изліяніи сердечной грусти, Доббинъ осмлился попросить позволеніе засвидтельствовать лично свое почтеніе миссъ Амеліи, которая, какъ-обыкновенно, была всегда наверху въ своей одинокой каморк. Черезъ нсколько минутъ, мать свела ее съ лстницы, и бдняжка вошла въ комнату, трепещущая и блдная какъ полотно.

Ея могильная наружность и мрачныя черты отчаянія на всей ея фигур были такъ поразительно-рзки, что благородный Вилльямъ Доббинъ затрепеталъ при взгляд на юную страдалицу, и ясно разобралъ на ея чел роковые слды зловщихъ предчувствій. Она посидла съ нимъ минуты дв или три, и потомъ, вручая ему пакетъ, проговорила голосомъ нершительнымъ и. слабымъ:

— Потрудитесь отдать это капитану Осборну и… и я надюсь, что онъ совершенно здоровъ и… это очень любезно, что вы пожаловали къ намъ и… и мы вс полюбили нашъ новый домикъ, и намъ здсь хорошо. И… и… я пойду наверхъ, мама, потому, что… такъ… мн что-то не здоровится сегодня. Прощайте, капитанъ.

Съ этими словами, миссъ Амелія сдлала книксенъ, улыбнулась, и побрела назадъ въ свою каморку. Мать, провожая ее наверхъ, бросила на Доббина взглядъ, исполненный отчаянной тоски; но великодушный джентльменъ не нуждался въ такомъ безмолвномъ обращеніи къ себ; онъ самъ любилъ ее слишкомъ нжно, чтобы не сочувствовать ея горю. Невыразимая грусть, соболзнованіе, страхъ, глубоко заронились въ его душу, и онъ поспшилъ удалиться изъ этого пріюта нищеты и скорби.

Какъ-скоро мистеръ Осборнъ услыхалъ, что пріятель его знаетъ, гд они живутъ, вопросы его обнаружили нетерпніе и пылкость пробудившейся страсти. Какъ онъ ее видлъ? Въ какомъ положеніи засталъ? Что она длала? Что говорила?

Кептенъ Доббинъ взялъ его руку, пристально взглянулъ ему въ лицо, и сказалъ:

— Джорджъ! Она умираетъ!

Больше ничего не могъ вымолвить кептенъ Доббинъ.

Во всемъ дом, гд пріютилось несчастное семейство банкрота, была только одна служанка, бойкая ирландская двушка, исправлявшая вс обязанности горничной и кухарки. Нсколько дней сряду она старалась утшить свою барышню и разогнать ея тоску своею болтовней; но Эмми ничего не отвчала; едва-ли даже и знала она какія попытки длаются въ ея пользу другими людьми.

Часа черезъ четыре посл дружескаго разговора между Доббиномъ и Осборномъ, двушка-ирландка вбжала въ комнату Амеліи, гд она вчно сидла надъ своими письмами, читая и перечитывая ихъ сотню тысячъ разъ. Двушка улыбнулась, бросила веселый и лукавый взглядъ, и даже затянула какую-то псню, чтобы обратить на себя вниманіе бдной Эмми, которая однакожь ничего не видала и не слыхала.

— Миссъ Эмми! закричала ирландка.

— Иду, отозвалась Эмми, не оглядываясь назадъ.

— Пришли къ вамъ, продолжала веселая двушка. Тамъ внизу понимаете? кто-то спрашиваетъ васъ, и вотъ къ вамъ новое письмо… перестаньте читать старыя, миссъ Эмми.

И она подала ей записку, въ которой Эмми прочла слдующія слова:

«Я долженъ васъ видть. Милая, обожаемая Эмми… жизнь моя… любовь моя… ангелъ Эмми, прійди ко мн.»

Джорджъ и мистриссъ Седли разговаривали внизу, пока читалось на верху это новое письмо.

ГЛАВА XVIII Миссъ Кроли подъ опекой въ своей спальн