Базис. Украина и геополитика

В то же время о негласном надзоре КГБ в вузах знали все как бы автоматически. Про это было не принято говорить, и воспринималось как само собой разумеющееся явление. Если в школе за антисоветский или тому подобный треп детей могли максимум пострадать родители, то в институте или университете студенты считались людьми осознанными и ответственными. Соответственно, за антисоветский треп, не говоря уже о действиях (вроде чтения антисоветской литературы или организации кружков), могли жестко наказать, вплоть до исключения из заведения с волчьим билетом, а в единичных случаях было и уголовное преследование. Так сказать, за язык могли посадить, а в сталинские времена – надолго. То есть с момента поступления абитуриента в вуз он становился политически ответственен. И тогда ответственность была более весомой, чем сегодня (хотя со времен Сталина постоянно ослабевала). Вообще, в любом государстве есть темы, которые выходят за декларируемые властью рамки и порицаются обществом в зависимости от той парадигмы, в котором оно в данный момент живет. В сегодняшней Украине, в Луцке, был случай, когда классный руководитель вызывал родителей в школу после того, как ребенок ретранслировал там родительский треп про АТОшников, которые, по их мнению, «оказались в АТО не только из-за патриотизма, а из-за того, что не видят себя востребованными в обычной жизни и бегут туда от жизненных проблем и для заработка». В Совке тоже за такое вызывали родителей, а вот в институте или университете вам бы пришлось уже отвечать за это более жестко, чем сегодня. С вами бы провели профилактическую беседу. Потом, если «не дошло», вынесли на обсуждение и осуждение комсомольской организации. Если снова «не дошло», поставили бы вопрос об исключении, потому как тот, «кто не поддерживает советскую идеологию, не может бесплатно обучаться за счет государства в советском вузе». И за такой треп возможно было оказаться исключенным и поставленным на учет в КГБ как неблагонадежный гражданин, что в свою очередь создавало огромные жизненные проблемы. Куда ни ткнись, везде такой человек был под контролем, без выезда, с максимальными ограничениями. По сути, он мог лишь работать для выживания в одном незаметном месте, а единственными его товарищами и кругом общения были агенты КГБ и не предавшие его до конца родственники. Те же, кто уходил и дальше «в зарубу», становились редкими диссидентами, превращая свою жизнь в Совке, а также жизнь своих родственников и близких в сущий ад.

В подавляющем большинстве случаев именно в студенческом возрасте закладывается конфликтность, невосприятие людьми существующей в тот момент идеологии, власти или парадигмы общества. Это происходит по разным причинам. И те, в ком появляется невосприятие и конфликтность, в зависимости от своих умственных способностей занимают уровневую нишу оппозиции к правящему строю. Малообразованные и глупые становятся боевиками и прочими ведомыми пешками. Умные и образованные приобретают идеологическую подкованность и жесткую, обоснованную для себя и других осознанность и причинность действий. Именно они потом управляют боевиками и прочими пешками. Об этом знали и из этого исходили как в КГБ, так и сегодня исходят во всех мировых спецслужбах, мониторя студенческие движения и кружки. Легче «пресечь и не допустить» в молодости, чем взрастить противника и дать ему развиться (однако сегодня это подается под другими соусами вроде борьбы с терроризмом, с тоталитаризмом, по моментам противостояния между государствами или властными группами и проч.). Поэтому КГБ внимательно следил и очень толерантно, не провоцируя конфликтов и недовольства, контролировал миллионные студенческие массы в Совке. Такое происходило примерно до 1985–1986 гг., когда установка партии и правительства коренным образом поменялась и был запущен процесс распада и полной деградации СССР.