Базис. Украина и геополитика

В совковом обществе, особенно в начале его существования, считалось, что раз женщину в правах сделали равной мужчине, то и обязанности у нее должны быть равные. Раз женщин пустили в доктора, учителя, чиновники и в прочие ранее исконно мужские профессии, то они могут быть и шахтерами, сталеварами и разнорабочими. Учитывая, что начальный период Совка с коллективизацией и индустриализацией связан со значительным исходом жителей сел в города, там оказывалось много малограмотных селянок, которые трансформировались в грамотных городских и приобретали шарм женщины. Естественно, чем выше образование, знания, тем меньше у человека желания заниматься однообразным физическим трудом, а к женщинам приходит еще и понимание того, что в физическом плане она не ровня мужчине в переносе рельсов и тачек с углем. Поэтому если при Сталине бывшие селянки с задором исполняли тяжелые мужские работы на фоне равенства с мужчинами, то позже, с пониманием и развитием, этот задор спал и женщины массово становились всё более естественно женственными. Те же, кто остались с сельским тягловым восприятием жизни, низы, продолжали заниматься тяжелым физическим трудом (в основном разнорабочих). Поэтому на фото времен Совка можно увидеть, как мужеподобные женщины трудятся разнорабочими на укладке каких-нибудь рельсов или асфальта. Но это не было присуще массам женщин, а лишь являлось обыденным и сегодня явлением социальных малограмотных низов общества.

После Второй мировой войны, когда жизнь постепенно начала входить в нормальное русло, женщины стали привычными и обычными для восприятия современного человека. Пафос феминизма, трудового равенства и соревновательности с мужчинами, революционного задора перевернуть мир сошел на нет. Женщины де-факто стали слабым полом, как в восприятии и до российских революций среди образованной части населения. Но в то же время среди этих «новых» женщин, относительно дореволюционных, была понижена тяга к содержанству, они были менее зависимы от мужчин, самостоятельны. Советские женщины имели больше возможностей зарабатывать деньги наравне с мужчинами, чем сегодня. Их охраняло трудовое законодательство, а за тунеядство могли и наказать. Жизнь с помощью мужчины и со своего труда приветствовалась, а жизнь за счет мужчины и на его содержании порицалась и считалась унижением достоинства. Женщина могла быть или замужней домохозяйкой, занимающейся детьми, или работницей. Такого, как сегодня, когда барышни, как домашние зверьки-любимцы, живут на полном содержании для ублажения мужчины, не было. А если и встречалось, то считалось редкостью, присущей околоисламскому миру, жестко подавлявшемся в Совке. В европейской части СССР обычно женщина работала на менее тяжелой работе, чем мужчина, и ее заработок позволял ей формировать если не половину, то треть обычного семейного бюджета. И такое положение женщины было подавляюще массовым, а не микропроцентным.

Естественно, что женщины, которые имели возможность сами себя содержать и зарабатывать на жизнь, были более самостоятельны, независимы и своенравны. Поэтому развестись, по сравнению с дореволюционными кременами, было намного проще и реальней. В то же время в СССР, после 1930-х годов, целенаправленно пропагандировалась семья, и если сравнивать с современным обществом, то развод был более сложным процессом. Разводы среди общественных деятелей, партийных и руководящих работников, любых чуть более видных людей были проблемой и осуждались распропагандированным семейными ценностями советским обществом. Членов партии, да и остальных, за развод чихвостили на закрытых собраниях. Мой дед, например, прожил с бабушкой двадцать лет без развода, хотя реально они не жили как семья. Как коммунист и член партии, он не хотел порицания, а также всех исходящих отсюда проблем. «Крепкая семья – основа советского общества» – так гласила и продвигала в сознание совковая пропаганда. Кроме этого, сам по себе развод вызывал множество юридических и материально-бытовых проблем, связанных с недвижимостью, проживанием, разменом, разделом имущества. А всё, что касалось слова имущество или частная собственность в СССР, уже вызывало определенное порицание и воспринималось как алчность и жадность низких проявлений человеческой натуры. Дед развелся только падения СССР.