Бедный пес

– Ну, и как ты живешь с этой? – словно бы нехотя поинтересовалась мадам Петухова.

– Неплохо, – ответил Василий старший. – Только знаешь, Олюшка, я в последнее время все чаще тебя вспоминать стал.

– А нечего меня вспоминать, – отрезала женщина. – Ты для нас – чужой.

– Вот ведь, – вздохнул старик, – Ну, бывай, Олюшка, может, встретимся еще!

– Не хотелось бы, – пробурчала мадам Петухова и принялась очень внимательно разглядывать мясо на прилавке.

И позабыла о нем напрочь. Ну, в общем, почти совсем позабыла. Только, может, самую чуточку еще помнила, когда готовила проклятущую баранину и горячим расплавленным жиром обожгла нежную кожу на запястье левой руки. Сунула она руку под струю холодной воды и расплакалась. Но случайная встреча на рынке тут, конечно, была не причем.

Любовь, любовь…

Зима в тот год была такой слякотной и теплой, что люди чуть-чуть не пропустили приход весны. И точно пропустили бы, и потом очнулись бы только в мае, с удивлением глядя на зеленые листики и желтые одуваны, неизвестно когда вылезшие из земли, если бы не верные спутники людей – коты. Едва настал март, как все окрестные Мурзики и Барсики потянули носами, раззявили пасти и запели.

Появились поклонники и у безымянной кошки. Один из них вел сытую жизнь прихлебателя на Кузнечном рынке и пару раз приглашал к себе даму сердца подкрепиться. Это был сытый крепкий кот черного цвета с белыми носочками на передних лапах, очень представительный. Но сердце у нашей кошки к нему не лежало. Гораздо больше нравился ей второй кавалер – серый полосатый и совершенно беспородный (на взгляд людей), которого старая чудаковатая Кондратьевна почему-то прозвала Семеном. Кот этот на самом деле происходил по прямой линии от знаменитых ярославцев, которые когда-то спасли Ленинград от нашествия крыс. От своих храбрых предков унаследовал он вольнолюбивый нрав, крепкие когти и зубы и повышенную драчливость.

Едва заприметив трехцветную кошку, кот  тут же решил, что она будет гулять с ним и даже, вполне возможно, принесет ему выводок серых котят. Решивши это, он принялся расчищать себе дорогу, нещадно когтя и кусая всех конкурентов, появлявшихся в непосредственной близости от двора, в котором проживала его безымянная избранница. В ходе этих боев он потерял не один клок шерсти, получил пару царапин на носу и порванное ухо, но не сдался. И вот уже сидят они на теплом люке вместе и распевают дуэтом прекрасные мартовские песни.

Впрочем, как всякая кошачья любовь, длилась эта идиллия недолго. Вскоре безымянная кошка снова бегала по двору одна, а в мае родила троих забавных слепышей. Когда она впервые вывела их погулять на солнышко, Кондратьевна оглядела семейство внимательным взглядом и сказала удовлетворенно:

– Семенычи.

Белые ночи

Наступала ненавидимая им пора – проклятие прекрасного северного города, столь богатого на пищу и развлечения, цена, которую нужно было платить за сладкую мглу осени и зимы – белые ночи. Мужчина, которого при первой нашей встрече я назвала стариком, стоял у окна, снабженного специальным стеклом, тонированным с внешней стороны и прозрачным с внутренней, и любовался закатом. Впрочем,  теперь стариком он не выглядел – сторонний наблюдатель дал бы ему лет сорок пять: лицо было гладко, седые волосы выглядели так, словно им придал цвет опытный колорист в угоду какому-то модному течению,  фигура поражала редкой в наше время стройностью, глаза излучали ясность и блеск, присущие, скорее, юности, чем зрелости. И все-таки это был тот же мужчина, которого в январе встретили на прогулке мои герои.  Тогда, помнится мне, он представился им, как Владис, владелец полузакрытых заведений для непростой публики.

Он отошел от окна, сел в глубокое кресло и потянулся к серебряному бокалу, стоявшему на старинной консоли. С удовольствием выпил и даже облизнул губы. Темно-красная капля побежала было по стенке бокала, но мужчина поймал ее своим холеным ногтем и слизнул с пальца, показав ровные белые зубы, которые мадам Петухова совершенно напрасно посчитала за работу хорошего протезиста – зубы были свои. Владис вернулся к своему занятию – он рассматривал фотографии, доставленные ему начальником службы охраны. На фотографиях два веселых человека играли в баскетбол. Это были Василий и Хэм.

«Да, – подумал Владис, – какая неудача! Совершенно очевидно, что он счастлив. А пока он счастлив, он ко мне не придет. Найти такую редкость и не мочь ее заполучить – вот досада!» Впрочем, он недолго грустил.  Даже самое безоблачное счастье кратковременно. Рано или поздно этот уникальный оборотень погрузится в печаль, и тогда присоединится к коллекции.

Противостояние

Марья Михайловна затеяла пакость. Всем пакостям пакость затеяла она – вызвала специальную службу по отлову диких животных и натравила ее на безымянную кошку и ее малолетних котят. И вот как раз когда страшный таджик в спецовке вытаскивал животин из сачка и укладывал в клетки, во двор неспешно вышла Кондратьевна, приветствуя мир своей наивной улыбкой.