Бегемот. Структура и практика национал-социализма 1933 - 1944 гг.

против ремесленных фабрик — 32
против аграрных предприятий — 32
против промышленных заводов — 12
против розничных торговцев — 9
против транспортных фирм — 4
против владельцев гостиниц и ресторанов — 11
против строительных фирм — 16
против других — 4

Подавляющее большинство — это, очевидно, мелкие бизнесмены. Они всегда являются нарушителями трудового законодательства не потому, что они отличаются особой злонамеренностью, а потому, что крупные фабрики в гораздо большей степени готовы нести бремя социальных реформ. Наконец, только в семи случаях руководители фабрик были фактически лишены своего права быть руководителем фабрики.

Было приблизительно 20 000 000 разнорабочих и белых воротничков, работавших по найму в 1939 г., и только 14 дел против «подчиненных». Это кажется поразительным, но объяснение является простым и убедительным. Террористическая машина работает гораздо быстрее и гораздо совершеннее против подчиненных, чем против любой другой страты в обществе. Зачем полиции, Трудовому фронту или работодателю начинать утомительную процедуру в судах чести, когда есть гораздо более дешевое, более быстрое и более эффективное средство? Есть армейская служба, трудовая служба, предупредительное заключение (вежливое слово для концентрационного лагеря), не требующее никакой процедуры вообще, а в чрезвычайной ситуации имеются специальные уголовные суды, которые могут выносить решения в течение двадцати четырех часов. Поэтому у общественных судов чести иная функция — они должны сделать выговор за случайный проступок мелкому бизнесмену и тем самым продемонстрировать труду социальную сознательность режима.

Что касается трудовых судов, выдающегося вклада республики в рациональные трудовые отношения, то они продолжают существовать, и в их структуре мало что изменилось.[835] Как и любой суд, однако, они утратили большинство своих функций. Поскольку нет никаких трудовых договоров, то не может быть и никаких судебных процессов между организациями работодателей и профсоюзами. Нет больше рабочих советов и, таким образом, не может быть никаких споров между советами и работодателями. Остаются только отдельные споры между наемным работником и работодателем. И так как главная задача отделов правовой помощи Трудового фронта в том, чтобы договариваться об урегулировании споров, то фактически никакой судебный иск не может быть подан в суды без согласия Трудового фронта. Когда фронт соглашается, он действует как адвокат для обеих сторон, и только он решает, допускать или не допускать доверенных лиц.[836]

Исключение профессиональных поверенных из трудовых дел началось при республике и рассматривалось как прогрессивный шаг. Наемный работник должен был или представлять интересы сам, или нанять профсоюзного секретаря в качестве адвоката. Последовавшая монополия профсоюзов на юридическое представительство в судах первой инстанции, несомненно, заставляла рабочих присоединяться к профсоюзам (закрытых предприятий не существовало), хотя они и сохраняли выбор между конкурирующими профсоюзами, и если они оставались неорганизованными, они часто пользовались преимуществами коллективных договоров, заключенных между организациями работодателей и профсоюзами. Теперь же монополизация правовой помощи авторитарным органом приводит к полному уничтожению остатков трудовых прав.

5. Регламентация отдыха

В то время как либеральные теории, и особенно утилитарные, утверждают, что работа — это страдание, боль, а отдых — удовольствие, в современном обществе отдых почти полностью посвящен воспроизводству сил, потраченных в трудовом процессе. И при массовой демократии отдых проходит под полным контролем монополистических держав. Главные формы развлечения — радио, кино, дешевые журналы и спортивные состязания — контролируются финансовыми интересами. Они стандартизированы в выборе и трактовке тем и в распределении времени.