Беглая

Он резким движением подмял меня под себя, и я почувствовала, как набухший член потерся между ног, и тело тут же отозвалось. Утром всегда было так.

— Я хочу ответа. Кто тебе снился?

Я вздохнула, чувствуя, как сердце начинает разгоняться. Он терся по влажной плоти, дразня, надавливал сильнее, и по телу уже неслись томительные импульсы. Я стиснула зубы:

— Любимый.

Он выпрямился, замер. Просто смотрел на меня сверху вниз. Синие волосы рассыпались по плечам, по гладкой твердой груди. От напряжения просматривалась каждая мышца. И я не могла оторвать взгляд от его тела.

— Ложь. — Он вновь навис надо мной, коснулся губами шеи. — Но даже если когда-нибудь тебе приснится что-то подобное, это останется только сном. Ты больше не узнаешь другого мужчины. Никогда. Только я.

Губы вновь спустились на грудь, мягко сдавили сосок. Рука лениво оглаживала мое бедро. Мягко, горячо, неторопливо. Саркар не сомневался в истинности своих слов, не боялся, что я исчезну. И эта уверенность невольно передавалась мне, оседала в голове дурманящим ядовитым туманом. Эти слова звучали неизбежным приговором. И я уже не находила даже крупицы надежды. Все было бессмысленно, и каждая новая ночь и новое утро отравляли меня еще сильнее. Я почти готова была подчиниться ему безоглядно, этого хотело мое тело. Требовало, изнывало. Отзывалось на его касания, впитало его запах, замирало от его голоса. Его присутствие погружало меня в какую-то параллельную реальность, в которой я становилась другой. А разум… он отступал, не находя выхода. Выхода не было. Отсюда не сбежать, и Саркар скорее убьет меня, чем выпустит добровольно.

Что сказала бы Гихалья? Я была почти уверена, что она опустила бы свои колдовские глаза и сослалась на судьбу. Разглядела неизбежные знаки, сказала, что невозможно миновать того, что уготовано, как бы я не пыталась. Исход будет один, каким бы не оказался путь… Этот исход? Стать бесправной игрушкой в его руках?

Или это малодушие?

Я все еще не понимала. Но призрачные иллюзии таяли день ото дня. Я надеялась на свой навязчивый сон, на странное совпадение, в котором жаждала видеть знаки. Но теперь уже почти ни во что не верила… Проклятый ошейник позволил мне передвигаться по женской половине проходить в их невидимые двери. Почти каждый день я бывала в саду. Но это ничего не прояснило. Сад неизменно оказывался пуст. Некого было даже спросить. Я просто слонялась вдоль злосчастных кустов, наблюдала за птицами. Лист ничего не значит. И эта девчонка в синем платье — тоже…

Мягкие тугие толчки вернули меня в реальность. Я чувствовала чужую тяжесть, блаженную истому, чужие губы. Наполненность, от которой тело затаенно ликовало. По утрам он был мучительно нежным, неторопливым, будто за ночь успевал утолить яростный голод, и теперь наслаждался мельчайшими нюансами. Порой даже казалось, что ему было не все равно, что я чувствую. Но я не сомневалась, что он хотел доставить мне наслаждение лишь для того, чтобы утвердить свою власть надо мной. Но в такие моменты было почти все равно. Я улетала в пространство, качалась на мягких облаках и ненавидела себя за эту слабость. Сбивчиво дышала, облизывала губы, хваталась за сильные руки, притягивала к себе. Хотела чувствовать его как можно ближе, вцепиться и не отпускать, пока тело не содрогнется от мучительных сладких спазмов.

Саркар сцедил выдох сквозь зубы, и внутри разлилось пожаром. Я все еще прижимала к себе его взмокшее тело и не сразу опомнилась, чтобы разжать руки. Он какое-то время лениво касался губами моего виска, наконец, перевернулся на спину и лег рядом:

— Даже моя Тень не кончала так долго. У тебя благодарное тело.

Я стиснула зубы и судорожно сглотнула. Хотелось провалиться. Я нашарила взглядом халат, села на кровати, стыдливо закрываясь покрывалом:

— Я хочу уйти.

Он поднялся, коснулся губами моей спины. Прошептал:

— Иди. Но лишь до вечера. Я не отпустил бы тебя, если бы не дела во дворце.

Я поднялась, метнулась к халату и поспешно вышла из его комнат, завязывая пояс на ходу. Прошла коридором на женскую половину и уже известным маршрутом вышла в сад. Это стало просто привычкой. Я чувствовала здесь воздух, пространство, какую-то странную иллюзорную свободу. И уединение. Оно было мне необходимо после этих ночей.

Я пошла знакомой дорожкой, касаясь проклятых кустов кончиками пальцев. Достигла центральной колонны и вдруг остановилась. Я буквально ощущала в воздухе чье-то присутствие. На одном из парящих островков кто-то был.

34

Я замерла, прислушиваясь. Даже не дышала. Не столько слышала или видела, сколько чувствовала. И сердце кольнуло. Сама не знаю, почему… Я столько времени пыталась найти кого-то, кто ухаживает за этим садом, что теперь растерялась. Будто от этой встречи зависело что-то важное. Ничего не зависело. Я уцепилась за миф.