Читаем Бегство из пламени огня полностью

Глава 5

Вопросы о богодухновенности в свете «классических постулатов»

В этой главе мы рассмотрим некоторые проблемы, связанные с инспирацией, в свете «классических постулатов» Елены Уайт. В предыдущей главе я исследовал вопрос использования в Библии «человеческих» источников, поскольку он становится камнем преткновения для многих верующих. Такой же вопрос встает и в отношении трудов Елены Уайт, о чем и пойдет речь в данной главе.

Сам не знаю почему, но библейские заимствования из «чуждых» источников никогда не вызывали у меня какого–то протеста. С одной стороны, это хорошо, потому что они не расшатывали мою веру, а с другой — плохо, потому что я не способен до конца прочувствовать переживания тех, кому «повезло» меньше, чем мне. К счастью, большинству из нас хватает других забот, и мы не держим себя в постоянном напряжении, решая все эти проблемы. Поэтому у нас есть возможность помогать друг другу в нужде: вы можете помочь мне, когда у меня не хватает сил, а я могу помочь вам, когда вы ослабели.

В качестве ободрения для нас хочу привести слова апостола Павла из Рим. 15:1, 2: «Мы, сильные, должны сносить немощи бессильных и не себе угождать. Каждый из нас должен угождать ближнему, во благо, к назиданию»!

Рассуждая о богодухновенности, важно помнить об одном: то, что полезно одному, может причинить немалый вред другому. В качестве иллюстрации опять обращусь к вопросу об источниках. Я хорошо помню, как несколько лет назад мне позвонила одна рассерженная женщина, прослушавшая запись моего семинара, посвященного теме богодухновенности. Одна из конференций пригласила меня прочитать этот семинар в церкви, в которой был настоящий раскол по этому вопросу. Я поделился с людьми тем, что, по моему мнению, могло послужить им к назиданию, но эта женщина обвинила меня в том, что я подрываю веру людей, и объяснила почему.

За несколько лет до моего приезда к ним она услышала от кого–то, что Елена Уайт активно заимствовала из произведений других авторов. Эта женщина пошла в библиотеку университета Лома–Линда и удостоверилась, что это действительно так. Ее вера в Елену Уайт разлетелась в прах. Но это еще не все. Она тут же отправилась в Калифорнийский университет и записалась слушательницей на курс «Библия как литературное произведение». Очень скоро и от ее веры в Библию тоже почти ничего не осталось. При этом она продолжала активно участвовать в жизни церкви. Основываясь на своем личном опыте, она посчитала, что я скорее разрушаю веру, чем созидаю ее.

Спустя несколько лет она позвонила мне снова, чтобы поделиться своей тревогой по поводу духовного состояния одного из наших студентов. Хотя о предыдущем нашем разговоре она даже не заикнулась, я ее узнал и даже вспомнил, как ее зовут. И спросил ее, в каком состоянии находится она сама. Она ответила, что снова вернулась на путь веры и очень этому рада. Из разговора с ней я понял, что она и вправду человек верующий. Я тоже был очень за нее рад.

Можно ли избежать таких метаний из стороны в сторону? Думаю, что нам вполне это по силам. И говорю это, исходя из собственного опыта изучения «классических постулатов». Елена Уайт был женщиной веры, испытавшей, что такое «инспирация», «богодухновенность», на самой себе. Я уверен, что мы должны извлечь из ее опыта как можно больше для себя пользы.

Я хочу предупредить вас, что если вы уже преисполнены гнева на Елену Уайт и знать ее не хотите, то сказанное мною может еще более распалить ваш гнев, особенно когда я буду говорить об ее обращении с источниками. О чем я весьма сожалею. Я был бы очень рад, если бы вы посмотрели на нее иными глазами, и тогда градус вашего раздражения наверняка упал бы. В любом случае, вам нужно помнить, что я говорю как друг и в защиту друга, который мне очень помог. Вы убедитесь, что мой подход к авторитету Елены Уайт далек от традиционного. Но к этому подходу я пришел благодаря ее трудам и благодаря тому, что она указала мне на Священное Писание.

Далее я буду рассматривать конкретные вопросы в свете «классических постулатов». Первые два вопросы более важны для меня лично; другие два представляют немалый интерес для всех остальных. «Классические постулаты» затрагивают все четыре вопроса. Я обрисую вкратце каждый из них, а затем мы разберем их по очереди, сопроводив ключевыми цитатами из «классических постулатов».


1. Разночтения в фактах, приведенных в библейских книгах. Почему так случилось, что в обоих Заветах (Книги Царств и Паралипоменон в Ветхом и четыре Евангелия в Новом) содержатся параллельные повествования об одних и тех же событиях, причем они не совпадают в некоторых деталях, и порой существенно?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Шри Аурбиндо. Откровения древней мудрости. Веды, Упанишады, Бхагавадгита
Шри Аурбиндо. Откровения древней мудрости. Веды, Упанишады, Бхагавадгита

Этот сборник уникален по своему содержанию. В нем представлены материалы, позволяющие получить глубокое и ясное представление обо всех трех главных священных Писаниях Индии – Ведах, Упанишадах, Бхагавадгите. Собранные здесь статьи, переводы, комментарии принадлежат Шри Ауробиндо – великому мудрецу, провидцу, йогину. Его труды, посвященные древним писаниям, раскрывают подлинное величие этих Откровений высшей Мудрости, Света и Истины и зовут нас ступить на проторенный древними провидцами путь, обрести скрытую в нас истину и, опираясь на великие завоевания прошлого, устремиться к созиданию нового светлого мира, мира Гармонии и Совершенства.

Шри Ауробиндо

Религиоведение / Эзотерика, эзотерическая литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Хлыст
Хлыст

Книга известного историка культуры посвящена дискурсу о русских сектах в России рубежа веков. Сектантские увлечения культурной элиты были важным направлением радикализации русской мысли на пути к революции. Прослеживая судьбы и обычаи мистических сект (хлыстов, скопцов и др.), автор детально исследует их образы в литературе, функции в утопическом сознании, место в политической жизни эпохи. Свежие интерпретации классических текстов перемежаются с новыми архивными документами. Метод автора — археология текста: сочетание нового историзма, постструктуралистской филологии, исторической социологии, психоанализа. В этом резком свете иначе выглядят ключевые фигуры от Соловьева и Блока до Распутина и Бонч-Бруевича.

Александр Маркович Эткинд

История / Литературоведение / Политика / Религиоведение / Образование и наука