Бегство Тигрового кота

Мати осторожно посмотрел на серо-белую. Прищурившись, та рассматривала Трильон. Она тоже повидала перемены, подумал Мати. Знала любовь и потери; у нее были котята, и она видела, как их забирают и уносят; она научилась доверять батракам, но не слишком.

— На рыночной площади стало опасно. Нам пришлось уйти, — продолжила Трильон. — Много ночей мы шли вдоль реки. И только что добрались сюда, усталые и голодные. Мы просим твоего сочувствия.

Старая кошка молчала, обдумывая слова Трильон. Мати чувствовал, что их история тронула ее. Что она знала, каково это — быть обманутой людьми. Она знала, что это такое — остаться без дома.

— И вы все здесь? — спросила она. — Все сообщество?

— Нет, лишь некоторые из нас покинули Территорию… другие решили остаться. А те, кто пришел, ждут рядом, в поле.

— И чего вы хотите от меня?

— Нам бы хотелось поселиться здесь, с твоего позволения. — Трильон посмотрела в глаза старой кошке. — Помогать тебе охотиться. Быть принятыми местными батраками. Найти дом.

Мати напряженно думал. Снаружи доносилось щебетание птиц, далекое ржание лошадей. Он принюхался к амбару, к торфу и навозу: запахи были спокойными, позволяли сразу почувствовать себя дома. Если кошки останутся здесь, он сможет уйти, один, в сумерки, зная, что они наконец нашли безопасное место и могут начать жизнь заново.

— Я не нуждаюсь в помощи в охоте, — гордо заявила старая кошка.

Трильон спорить не стала:

— Мы все очень проголодались и устали. И среди нас есть котята. Нам так хочется отдохнуть…

Старая кошка долго смотрела на нее, не мигая. Потом отвернулась:

— С вами есть котята?

Она смотрела через амбар — ни на что в особенности, ни на что такое, что можно было бы увидеть глазами.

— Да, двое маленьких котят.

Старая кошка моргнула:

— Батраки зовут меня Дейзи. У меня было когда-то другое имя — то, которое мне дала амма. Но это было очень давно.

— И как тебя звали? — спросил Мати.

Он заговорил в первый раз, и старая кошка вздрогнула, удивленная. Она слегка приоткрыла рот, глядя в его золотистые глаза. Рассмотрела его мордочку, его темно-рыжий мех и снова повернулась к Трильон:

— Где ваш вожак? Почему он сам не пришел поговорить со мной?

Мати и сам задумывался об этом. Пангур остался на краю поля, вместе с прочими. Почему он не пошел поговорить со старой кошкой? Это ведь безусловно его обязанность.

Трильон вскинула голову, ее большие глаза смотрели не мигая.

— Я и есть вожак, — сказала она.

Когда Джесс и остальные кошки пошли за Трильон к амбару Дейзи, Пангур кивнул головой, предлагая Мати отстать от них.

— Трильон сказала… — начал было Мати, но умолк под взглядом Пангура.

— Она дерзкая, честная, отличная охотница и умеет думать. Она будет хорошим вожаком.

Мати счел, что это правда.

— А как же ты? — осторожно спросил он.

Глаза черного кота сверкнули.

— А я пойду с тобой.

— Пойдешь куда?

— Туда, куда ты меня поведешь. Может, и еще парочка таких найдется. Домино и Джесс, как мне кажется. Я обсудил все с Трильон, и она готова отпустить своего сына. Но я с ними еще не говорил. Хотел сначала сказать тебе.

Мати недоверчиво уставился на Пангура:

— Но ты — вожак стаи!

— Какой стаи? Большинство осталось у шлюза Крессида. А остальные будут счастливы под опекой Трильон.

— Мистер Пангур… — Мати опустил голову, уставился на свои темно-рыжие лапы. — Думаю, вы были правы насчет яда. Его, должно быть, оставили батраки…

— Ты мог ошибиться насчет яда, но ястребы и собаки были вполне настоящими. Я об этом много думал. Вспоминал ту ночь, когда пришел пятнистый кот, когда я потерял брата. Помощники того кота все еще там, так ведь? Продолжают искать тебя?

Мати кивнул, вспомнив Мифоса и кошек Са Мау.

— А ты думал, что можешь сбежать, оставив нас устраиваться на новом месте?

— Как вы догадались? — Мати поднял голову.

Пангур взмахнул хвостом:

— Я, может, и не умею входить в мир духов, но я не полный дурак. Если бы ты понял, что остальные нашли место, и боялся бы опасности, что еще ты мог сделать?

— Да, я хотел уйти один.

— Но это теперь не нужно. Тебе могут понадобиться друзья в твоем путешествии — куда бы ты ни отправился.

Мати хотелось прыгнуть к Пангуру, замурлыкать во все горло, уткнуться носом в черный мех кота. Вместо этого он моргнул и пробормотал:

— Спасибо.

Этого ему казалось явно недостаточно. Он оглянулся на далекие поля:

— А мы…

— Не сейчас, — ответил Пангур.

Хотя он и перестал быть вожаком, в его голосе продолжала звучать властность.

— Прежде всего я должен убедиться, что кошек здесь приняли, что им ничто не грозит. А ты должен вылечить лапу. Переждем здесь несколько ночей.

Надежды Мати угасли. Есть ли у них несколько ночей? Он не ощущал вибрации лап, идущих по его следу где-то вдалеке, но знал: нечто где-то там, погоня продолжается. И сколько времени понадобится преследователю, чтобы добраться сюда?

— Не сейчас, — повторил Пангур. — И не думай даже о том, чтобы сбежать в одиночку. Я все вижу в твоих глазах. И слежу за тобой. Я такого не допущу — от тебя никому не будет пользы, если ты ослабеешь от раны.