Бей. Беги. Замри

– По словам Аликс, вы расстались задолго до инцидента. Когда взорвалась граната со слезоточивым газом, вы потеряли друг друга из виду.

– Потеряли из виду?

Земля уходит у Лео из-под ног. До сих пор он изо всех сил старался держаться, цепляясь за мысли о будущем, о жизни за пределами изолятора, о дружбе, о встрече с теми, кто ему дорог. Все наладится, он выйдет отсюда как раз к экзамену по философии – и они отпразднуют это вместе с Тимом.

Но то, что он только что услышал…

– Мы были в десяти метрах друг от друга, не больше! Он все видел, говорю вам! Он выступит в мою защиту. Это же Тим, мой лучший друг! Позвони Жеро, папа! Мама, позвони Аликс. Они говорят какую-то чушь!

Анна качает головой. Юго молчит.

– Я не верю, что Тим станет тебя защищать, – тихо говорит Анна. – Кажется, мы остались одни.

От оглушительного звона сердце Анны пронзает боль. Лео вскакивает, он должен торопиться, должен подойти к другим заключенным, которые собираются в конце коридора, должен быть готов вернуться в камеру по сигналу надзирателя. Двух недель хватило, чтобы он усвоил четкий, военный распорядок, где все продумано и группы заключенных отделены друг от друга. Он выучил движения этого странного танца: выход на прогулку во двор, в учебный класс, на спортивную площадку, в библиотеку, в комнату свиданий, в мастерскую. Сначала его это изумляло, ведь он думал, что его ждет бездонная пустота, но все оказалось иначе: время растерзано постоянными переходами куда-то, бесконечным ожиданием доступа в одну из зон этого гигантского корабля, весь день забит навязанными делами. Время растерзано хаосом звуков, воем телевизоров, плачем и жалобами, оскорблениями, воплями людей и машин, музыкой, молитвами, визгом, скрипом, свистом, ударами в стены, в двери, ударами головой, ногами, кулаками, грохотом падающих предметов, стуком йо-йо по оконным решеткам, звяканьем ключей, лязгом решеток, скрипом тележек, лаем раций, шагами надзирателей. Время растерзано волнами вони, застарелого пота, сырости, плесени, протухшего мяса, испорченных фруктов, мокрого железа, спертого, гнилостного воздуха.

Время растерзано мучительной нехваткой нежности и привычных жестов, нехваткой сна, отдыха, воды и кислорода, отсутствием ручек на дверях, красок на стенах, отсутствием материалов, вкусов, ароматов и звуков обычной жизни – стрекота газонокосилки, гудения вант у пристани, хруста поджаренного хлеба, шума мистраля, свежести простыней, чистоты кожи. Время растерзано отсутствием тех, кого он любит, отсутствием доверия и покоя.

Времени больше нет. Лео погружается не в пустую бездну, а в непрозрачное, плотное, удушающее море. Он изо всех сил пытается отогнать подступающий страх и крадущуюся к нему паранойю.

Он плывет. Пытается понять куда и восстановить дыхание.

И ему это удается.

– Лео… – произносит Анна.

Как глупо! Он уже не слышит ее, и она это знает.

За спинами посетителей открываются двери, ножки стульев скребут по полу.

– Идем, – говорит Юго. – Ты больше не можешь здесь оставаться.

Это «ты» разрывает ей душу.

– Побыстрей! – кричит надзиратель.

Никогда еще ей не было так трудно откуда-либо уйти. Она выходит последней и бежит к парковке – Юго уже сидит в машине.

– Твою мать! – кричит он.

И роняет голову на руль.

– Мы поедем к ним и поговорим с Тимом, – предлагает Анна. – Он солгал родителям. Что ж, придется им спуститься с небес на землю. Ну и прекрасно! Я отправлю им сообщение.

Она берет телефон. Пишет Аликс, что они были у Лео. Пишет, что Тим скрыл от них правду, что он был там, рядом с Лео, во время демонстрации и они с Юго уже едут, хотят встретиться с ним – занятия в школе уже закончились, сейчас время подготовки к экзаменам и Тим уж найдет время, чтобы поговорить с ними.

Анна печатает слишком быстро, делает опечатки, но не исправляет их.

Аликс тут же отвечает: «Не смей приезжать. И не впутывай в это Тима».

Ледяной воздух из кондиционера заполняет машину. Анна сидит оцепенев. Она не может поверить, что Аликс действительно это написала. Она протягивает телефон Юго, тот качает головой.

– Вот. Вот к чему мы пришли. Хуже и быть не может.

– Все равно поедем к ним, – возражает Анна. – Мы не должны смиряться. Что такого, если Тим даст показания? Их семья довольно известна здесь, они могут стать гарантом для Лео, их участие в деле будет иметь большой вес. Они просто не имеют права подвести нас.

– У них есть полное право отказаться. Они боятся последствий для своей репутации. Они боятся того, как это отразится на их сыне.

– Ты их защищаешь?!

Анна снова берет телефон и набирает номер Аликс. Аликс отвечает на звонок и резко говорит сухим голосом:

– Я не буду повторять, Анна, Лео сам влез в это дерьмо. Он напал на полицейского! Пусть теперь отвечает.

– Я думала, мы подруги, – говорит Анна. – Я думала, ты ничего не боишься. На школьном дворе три года назад, помнишь? Тогда ты была за справедливость.