Бей первая

Пацаны затевают какую-то несерьезную возню, а я тем временем просто танцую. Прикрываю глаза и двигаюсь. Вряд ли у меня получается гениально, ведь я раньше никогда не была на дискотеке. Многие простые вещи сейчас случаются со мной в первый раз. Я ловлю какое-то особенное настроение, и мне становится плевать на то, что обо мне подумают. Это причудливое ощущение преследует меня последние пару недель. Невероятно. Я могу ничего из себя не строить. Открываю глаза и ловлю разгоряченный взгляд Разгильдеева на себе. Улыбаюсь. Маню его пальцем. И, как ни странно, он подчиняется. Подходит ко мне так близко, что я чувствую крепкие мышцы его пресса. Скольжу по ним руками, пока он обнимает меня за талию.

Быструю песню сменяет лиричная. Я смотрю на Кирилла с немым вопросом. Почему-то не уверена в том, что он меня пригласит. Мне хочется это услышать. Он понимает. Наклоняется и шепчет на ухо:

– Потанцуешь со мной?

Как будто мы только что не танцевали. Но это именно то, что мне нужно. Так что я киваю, обнимаю его за шею. Он притягивает меня ближе, между нами не остается и миллиметра. Я поворачиваю голову и щекой прижимаюсь к его груди. Хорошо быть маленькой, беззащитной. Даже зависимой от него быть – тоже хорошо. Парень обнимает меня так, как будто я хрустальная. Сжимает крепко, но осторожно. Поднимаю голову и тянусь губами к его уху. Он понимает и склоняется мне навстречу.

– Я тебя очень люблю, – шепчу я.

– А я тебя люблю. Очень.

Я улыбаюсь и целую его в шею. Он вздрагивает, передавая это ощущение мне. Льну еще ближе.

А потом выглядываю из-за его плеча и выразительно смотрю на Белого. Он закатывает глаза. Я нацеливаю на него пальцы, сложенные пистолетом. Тогда он отмахивается и смотрит в зал. Ищет взглядом Рину. И идет к ней. Отлично. Перевожу взгляд на Малого. Он испуганно округляет глаза. Дурак. Смеюсь и киваю – пусть знает, что от меня ничего не утаить.

– Что ты там делаешь? – спрашивает Кир, оборачиваясь.

– Устраиваю личную жизнь наших друзей.

– Базара ноль. Продолжай.

Я снова ловлю взгляд Тохи и губами отчетливо произношу – «иди». Он кривится. И тогда я перекрикиваю музыку:

– Малой!

Он трясет головой и прикладывает палец к губам. Ну конечно, как будто меня можно заставить замолчать. Но наконец отлипает от стены и идет приглашать Лиду.

– Ну ты и сводница, – тихо говорит Разгильдеев.

– Я просто забочусь о вас, – смеюсь.

И концентрируюсь на своих ощущениях. Это мой первый в жизни медленный танец. И сразу – идеальный. Наверное, я это заслужила. Так ведь?

После мы идем на улицу. Бус хочет покурить, а остальные, видимо, просто сбегают от своих эмоций и от девушек, которые их вызывают. Я не спорю, тащусь за ними. Неодобрительно смотрю, как Кир за компанию стреляет сигарету у охранника, но молчу. У меня есть ощущение, что для него это какой-то особенный ритуал. А когда я смеюсь над очередной шуткой Тима, вдруг выцепляю взглядом из темноты знакомую фигуру. Каменею, почти перестаю дышать. Всматриваюсь. Да, я не ошиблась.

Глава 47

Спускаюсь по лестнице и спрашиваю, будто мне нужно подтверждение:

– Мама?

– Привет, Милаша, – говорит она.

Слышу, как парни сзади замолкают и подтягиваются ко мне. Ждут.

– Ты что-то хотела?

– Да, Милаш. Я просто думала… Ты мне денег не одолжишь?

– Не одолжит, – жестко говорит Разгильдеев.

Я неодобрительно оборачиваюсь к нему. Это не ему решать. Это все-таки моя мать.

– А что такое? – спрашиваю. – Разве отец не дает?

Тут она застывает, на лице натуральная мука:

– Милаш, папа не совсем в порядке.

И тут передо мной встает дилемма. Выяснять, что с отцом не так? Или не стоит? Это должно меня беспокоить? Кто он для меня? Мужчина, который избивал всю жизнь? Или близкий человек, за которого мне нужно волноваться? Что хорошего я от него видела?

– Что значит «не в порядке»? – все же интересуюсь я.

– Инсульт, – поясняет мама. – Там на работе собрали деньги, но я боюсь, что этого не хватит.

И вдруг меня накрывает какой-то черной волной. Она никогда меня не защищала. Он бил меня и ремнем, и проводом, а иногда руками. Разве после этого я что-то ему должна? Или ей?

– Отец забрал мои деньги, – едва шевелю губами.

– Милаша, он почти все пропил.

– Быстро справился, – фыркаю я. – Остаток можешь потратить ему на сиделку. Или на лекарства. Или что там нужно. Считай, это мой вклад. Ты мне даже не звонила.

– Я писала, – говорит она.

Я зачем-то достаю телефон из кармана и смотрю на дисплей. Оборачиваюсь на Кира. Он пожимает плечами. Все понятно.

Я качаю головой и делаю шаг назад. Чувствую, как меня колотит. Зубы клацают друг о друга. Дима обнимает меня и отводит в сторону.

Слышу, как Кирилл говорит моей маме:

– С вашим мужем мы обо всем договорились. Никаких контактов. Еще раз здесь увижу, приятного мало будет, это понятно?

– Да.

– Домой тогда шуруй, – я слышу, как что-то шуршит. – Это последнее. Только попробуй заявись к школе, полицию вызову, ясно?

Никакую полицию он не вызовет, я это знаю. Но мама не в курсе. Угрожающий тон принимает за чистую монету. Кивает, моргает с усилием. Скрывается в тени. Вот так. Меняет меня на деньги запросто. Удивительно? Вряд ли.